История военно-окружной системы в России. 1862–1918

Следует отметить, что в ходе работ 1912 г. по составлению плана развертывания русской армии начальники штабов округов проявили значительную самостоятельность и упорство в отстаивании своих оперативно-стратегических соображений. Оборонительный и пассивный, по существу, замысел Данилова – Жилинского подвергся резкой критике. Кроме того, все начальники окружных штабов подписали ходатайство о том, что они обязательно должны лично привлекаться к подробной разработке задач, возлагавшихся на их армии.

Очевидно, ответом на этот демарш послужило предложение начальника ГУГШ генерала от кавалерии Жилинского и его заместителя Ю.Н. Данилова об изменении порядка подготовки и утверждения стратегических соображений. Еще в апреле 1912 г. ГУГШ пыталось сократить активность окружных штабов. В ответ на подготовленные ими после февральского 1912 г. совещания докладные записки о подготовительных к войне мероприятиях в Вильно, Киев, Варшаву, Москву и Казань пришли шаблонные письма Я.С. Жилинского, в которых он обещал «принять во внимание» результаты этих работ, не забыв напомнить окружным начальникам, что «изменения должны базироваться строго на результате совещаний, бывших в сем году в Москве»[683].

Однако после совещания начальников окружных штабов в Москве, прошедшего 7–8 ноября и уточнившего ряд вопросов по тыловому обеспечению войск, уже в декабре этого же года частное совещание командующих и начальников штабов Киевского и Варшавского округов приняло ряд постановлений, идущих вразрез с решениями ноябрьского совещания. В частности, предлагалось передать на австрийский фронт с германского один корпус, причем при любом принятом в начале войны плане – «А» или «Г». В ответ генералы Жилинский и Данилов 19 января 1913 г. обратились к военному министру Сухомлинову, заявив, что «в последнее время наши стратегические соображения подвергались большим колебаниям», поскольку они «устанавливались путем совещаний, то есть по существу коллегиальным порядком, без личной ответственности за последствия предложенной тем или иным автором меры и без всесторонней проверки их исполнимости»[684]. Настаивая на необходимости сохранения «планомерности» подготовительных работ, начальник ГУГШ ходатайствовал об «оставлении» коллегиального способа их разработки, «как вносящего в дело слишком много соображений местного… характера»[685]. Претензии Я.Г. Жилинского нашли поддержку военного министра, и теперь вся работа (и ответственность) по планированию сосредоточилась в руках ГУГШ. Совещания должны были иметь исключительно «осведомительный» характер, представлять собой «свободный обмен мнений», а «работа их должна учитываться Главным управлением Генерального штаба постольку, насколько это признано будет необходимым с общей точки зрения»[686]. Здесь на полях В А. Сухомлинов оставил восклицание: «Конечно!»[687]

Предложения ГУГШ были утверждены и отныне штабам округов предоставлялось право уточнять лишь пункты высадки войск в районах сосредоточения и частные задачи, причем эта их работа в виде особых мнений рассматривалась в ГУГШ, которое и решало вопрос в окончательном виде. Разработанный таким образом проект утверждался царем и препровождался, в виде директив, в округа.

Планирование развертывания армии осуществлялось на основании Положения о полевом управлении войск 1890 г., давно уже нуждавшемся в модернизации, однако до войны оно подверглось лишь частичным изменениям, зафиксированным в «Указаниях командующим войсками…» от 1 мая 1912 г. (новое положение было утверждено царем лишь в июле 1914 г.)[688]. Согласно этому документу, командующие округами вступали в командование создаваемыми на территории округов армиями. При этом полевое управление войск Северо-Западного фронта (против Германии) формировалось при штабе Варшавского военного округа, а Юго-Западного (против Австро-Венгрии) – при штабе Киевского округа. Одновременно эти штабы формировали полевые управления 2-й и 1-й армий соответственно. Командующим 1 – й армией становился командующий войсками Виленского военного округа, 4-й – Казанского, 5-й – Московского, 6-й – Петербургского, 7-й – Одесского. Кроме того, военно-окружными штабами Одесского, Петербургского, Виленского, Варшавского, Киевского округов формировались военно-окружные управления театра войны. Последние три становились фронтовым тылом и основной госпитальной базой и подчинялись непосредственно главнокомандующим армиями фронтов. По сформировании управления Виленского округа оно перемещалось в Двинск и соответствующим образом переименовывалось, а управление Варшавского округа – в Минск[689].