История военного искусства

 Однако моя концепция была отвергнута; первым выступил против меня Кольмар фон дер Гольц, впоследствии - генерал-фельдмаршал, причем выяснилось, что 2 нахожусь в таком грубом противоречии с господствующим мнением, что меня даже не понимают. По поводу этой проблемы возникла целая литература, но главная борьба, которую мне пришлось выдержать, заключалась не столько в защите моей концепции, сколько в отражении целого ряда неискоренимых недоразумений. В центре спора, естественно, была стратегия Фридриха Великого, о котором составилось представление, что на него следует смотреть как на предтечу Наполеона в отношении открытия истинных принципов стратегии, между тем как я его изображал как представителя стратегии измора, который велик не открытием новых принципов, но силой своего характера и величием своей личности. Непонимание того, что я хотел сказать, зашло так далеко, что один видный военный писатель, генерал фон Богуславский, совершенно чистосердечно цитировал в своей рецензии "без всякого сражения" там, где у меня написано "при помощи сражения". Особенно же не хотели мне поверить, что моя концепция является и должна являться реабилитацией Фридриха; в ней видели злостное желание "ощипать лавровый венок великого короля". Раздраженный таким обидным непониманием, я взялся за оружие пародии и доказал в "Стратегии Перикла", что если исходить из принципов стратегии сокрушения, то, якобы, великий полководец Фридрих окажется стратегическим путаником, в результате чего мне пришлось пережить тяжелую минуту, когда прусскому министру народного просвещения в верхней палате был брошен укор, что он сделал профессором человека, обозвавшего Фридриха Великого стратегическим путаником.

 Корнем всех недоразумений являлся термин "стратегия измора". Я отчеканил эту формулировку как антитезу к термину Клаузевица "стратегия сокрушения", но должен сознаться, что это выражение отличается тем недостатком, что оно порождает неправильное представление о чистой маневренной стратегии. Но до сих пор мне не удалось подыскать более удачного выражения, ибо выражение "двухполюсная стратегия", которым я тогда стал пользоваться во избежание этого неправильного понимания, во многих отношениях является спорным и не получило права гражданства.

 Долгое время я находился в полном одиночестве с моей концепцией. Корифеи исторической науки того времени - Дройзен, Зибель и Трейчке - были заодно с фельдмаршалом Мольтке и историческим отделением Большого Генерального штаба, которое приступило с 1890 г. к изданию широко задуманного, построенного на первоисточниках труда "Войны Фридриха Великого", и отвергли мой взгляд, а тот ученый, которому приписывали наиболее глубокое понимание военного дела, написал двухтомное сочинение "Фридрих Великий как полководец" ("Fridrich der Grosse als Feldherr", 1881 г.) в опровержение моих взглядов, на которые смотрели, как на ересь и притом, по неоднократно высказанному "Крестовой газетой" мнению, как на опасную и вредную ересь. В "Preussische Jab'techer" Альфред Дове категорически присоединился к мнению Бернгарди.

 Иэнс в третьем томе своей "Geschichte der Kriegswissenschaften", 1891 г., проводил в общем тот же взгляд на стратегию Фридриха Великого, как и я; он категорически отвергал представление Теодора фон Бернгарди, будто Фридрих имел иную, более глубокую концепцию о существе стратегии, и особенно о сражении, и установил (стр. 2029), что король сделался великим не благодаря своей стратегической теории, а вопреки ей; он не мог окончательно освободиться от традиционных пережитков и заключил компромисс между этими доктринами и своим темпераментом. Связь между политико-социальными условиями старой монархии, структурой армии и стратегией он рисует совершенно так же, как и я. Разница между ними заключается лишь в том, что Иэнс порою подбирает для короля слишком невыгодные для него выражения, выводит из неосуществимых планов периода второй Силезской войны такие заключения, которые я признаю необоснованными, а потому считает начало Семилетней войны не кульминационным пунктом Фридриха, а уже моментом отказа его от себя самого (стр. 2027).

 Таким образом, Иэнс, так сказать, заходит дальше, чем я. Однако он так мало это осознавал, что, рецензируя мою концепцию, он воображал, что занял примиряющую позицию между мною и моими противниками. Когда же Густав Роллоф в статье, напечатанной в приложении к "Augsburger Allgemeine Zeitung" (1893 г., No 16), доказал, что наши взгляды во всех существенных пунктах сходятся и что Иэнс даже пользуется теми же самыми терминами, что и я. Иэнс однажды в разговоре со мной объяснил это недоразумение тем, что он, как и все остальные, разделял ошибочное представление, будто я хочу изобразить Фридриха как простого, так называемого методика, поэтому, хотя он бессознательно и перенял отчасти мою терминологию, все же ощущал себя в противоречии со мною. Но так как в своей "Истории военных наук" он уже высказался раз против моей концепции, то в научных кругах так и осталось сомнение по этому поводу.