История военного искусства

Часть третья. ЭПОХА ПОСТОЯННЫХ АРМИЙ.

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

 С самого начала и государственные люди, и теоретики прекрасно понимали огромные невыгоды ведения войны исключительно при помощи временно принятых на службу наемных войск. Мы видели, что такой мыслитель, как Макиавелли, и такой политик, как король Франциск, делали попытки создать более совершенную военную организацию, но их попытки не увенчались успехом. Прогресс в этом отношении совершился способом, которого не предлагал ни один теоретик, не сконструировав ни один философ и никто не предвидел. Банды наемников не были заменены воинством какого-либо иного происхождения, но они изменили свой характер, оставаясь длительно под знаменами, и превратились в постоянные войска. Сперва - у испанцев, затем - у нидерландцев, в результате Тридцатилетней войны - во всех более крупных областях Германии, и наконец, у англичан - лишь при переходе от XVII к XVIII столетию.

 Карл V ко времени своего отречения от престола уже оставил после себя армию в 60 000 человек и 80 000 гарнизонных войск; эта практика в конечном результате превратилась в принцип. Огромные невыгоды роспуска войск по окончании кампании уже давно замечались; теперь стали выясняться и преимущества, даваемые содержанием постоянной вооруженной силы - не только в политическом отношении, но ив военном, - в смысле внутренней ценности войск.

 Военное устройство всегда является фундаментальным пунктом народного бытия. Весь социально-политический строй Европы меняется с введением новой военной организации. Постоянная армия является предметом спора в борьбе государей с сословиями, в результате которой на европейском континенте все короли становятся самодержавными властителями, а в Англии - сперва министр Страффорд, а за ним и сам король Карл I взошли на эшафот. Старый вассалитет возрождается в образе дворянского офицерского корпуса. Сами же войска утрачивают злостный характер ландскнехтов, все строже и строже дисциплинируются, пополняются не только путем вербовки, но и путем набора, и на базе этого изменения своей основной структуры меняют также и тактические формы.

 Не так-то легко далось западным народам создание упорядоченного управления для мощного войскового организма. Кондотьер - это смешение воина и делового предпринимателя - сохранился через средние века вплоть до Тридцатилетней войны, ибо государство еще не обладало такими органами, которые могли бы заменить деятельность и дееспособность этих предпринимателей.

 Государственная администрация являлась по сравнению с этими военными антрепренерами почти бессильной. Как ни были обширны страны, королевства, герцогства и графства, над которыми властвовал император Фердинанд II, все же он был не в состоянии набрать в них хотя бы такой военной силы, какую бездомный авантюрист граф Мансфельд то и дело выставлял в поле и собирал вокруг своей личности, а огромные богатства, коими оперировал Валленштейн, лишь в небольшой доле состояли из унаследованных или полученных в приданое владений, - они имели своим источником либо скупку имений, либо чеканку монеты, а этот источник рациональное и корректное государственное управление могло бы само для себя использовать. Дом Габсбургов с этим делом не справился. Такой человек, как герцог Макс Баварский, добился того, что командовал собственным войском, не прибегая к посредничеству кондотьера. Понемногу с этой задачей стали справляться и другие крупные владетельные дома.

 Предпосылкой или, скажем, побочным моментом крупного изменения характера армии явилось образование нового правительственного аппарата - чиновничества, задача которого - собирать налоги, требуемые содержанием армии, и забота об экономическом положении и общем благосостоянии и культуре, дабы развить до возможной степени платежеспособность страны.

 Появляется государство как особый организм, отличный от властителя страны, управляющего территорией, принадлежащий его роду и отличный также от народа, являющегося для государства лишь объектом. Это разделение оказывает со своей стороны влияние на идею войны и на способ ее ведения. Гуго Гроций выдвинул принцип, что война есть дело одних солдат и что граждан она вовсе не касается.