История военного искусства

 Французы при этих условиях чувствуют себя недостаточно сильными для того, чтобы двинуться навстречу пришедшей на выручку армии и атаковать ее, одновременно продолжая осаждать Турин. Они стараются прикрыть себя от пришедшего на выручку войска при помощи полевых укреплений - циркумвалационной линии.

 Армия Евгения, продвигаясь с юга, обошла кругом блокирующую город армию и дошла до того участка на северо-западной стороне, где циркумвалационную линию только что начали сооружать, но закончить ее еще не успели. На этот-то участок между двумя притоками реки По - Дорой и Стурой - было направлено наступление 30 000 человек. Обороняли этот участок только 12 000-13 000 человек. Шестью последовательными линиями134 тремя пехотными и тремя кавалерийскими - повели союзники атаку, и, наконец, прорвались, когда они открыли, что правый фланг французов можно было обойти по мелкому руслу Стуры и охватить его с тыла. Тут весь фронт был опрокинут фланговым ударом; вылазка туринского гарнизона, в свою очередь, ударила неприятелю в тыл и отрезала путь бегущим.

 Разбиты были только войска герцога Орлеанского, но когда беглецы хлынули к осаждавшим город войскам, которыми командовал Ля Фёлльяд, то последние, охваченные паникой, побросав большую часть орудий, отступили во Францию, утратив всякую боеспособность.

 Если бы Ля Фёлльяд поддержал герцога Орлеанского хотя бы с помощью 6 000 человек из своего осадного корпуса так, чтобы последний мог образовать резерв, едва ли австрийская атака увенчалась бы успехом. Между тем Ля Фёлльяд не верил, что неприятель действительно решился атаковать укрепленную линию, а предполагал, что он только маневрирует, чтобы отрезать осаждающим подвоз провианта; к тому же он ожидал в ближайшее время падения крепости, которое составило бы его личную заслугу, и не хотел ни на одном пункте ослабить осаду. Со своей стороны, маршал Марсен, советник молодого герцога Орлеанского, не решался энергично выступить против Ля Фёлльяда, который был зятем Шамильяра, военного министра и министра финансов, и мог ему повредить при дворе. Таким образом, французы проиграли сражение благодаря недостатку единства и предусмотрительности командования, еще большему, чем в сражении при Гохштедте. Наоборот, на другой стороне оба полководца, принц Евгений и его двоюродный брат герцог Савойский, действовали в образцовом согласии. Принц Евгений, свободный от каких-либо эгоистических побуждений, даже запретил, чтобы в донесении о победе упоминалось его имя.

Из этого поражения французов теоретики вывели заключение, что принципиально ошибочно пытаться прикрывать осаду от подошедшей на выручку армии циркумвалационной линией. Точное исследование событий показывает, что такой вывод неправилен, ибо циркумвалационная линия не была непосредственно взята штурмом, но была обойдена. Все мужество пруссаков под командой Леопольда фон Дессау оказалось бы, вероятно, бессильным без этого обхода. При хорошем руководстве и осуществлении оборона циркумвалационной линии могла бы быть проведена с таким же успехом, как некогда под Алезией, а решение двух савойских кузенов - отважиться на атаку укреплений, имея совершенно перевернутый фронт, - нельзя не признать как акт величайшей стратегической смелости, истинного вызова судьбе.

1708 год

 Победа Мальборо при Рамильи в 1706 г., довершенная им грандиозным преследованием, отдала Бельгию в руки морских держав. Однако в 1707 г. дальнейших изменений не произошло, и в 1708 г. французы при помощи жителей, озлобленных управлением голландцев, снова захватили Брюгге и Гент. Даже победа под Уденардом (11 июля 1708 г.), одержанная при помощи счастливого налета Мальборо135, не внесла существенных перемен. Хотя английский полководец предложил вторгнуться внутрь Франции, что даже было истолковано как намерение повести наступление на Париж, но сам Евгений высказался против такого плана, а голландцев склонить к нему никогда бы не удалось, а Мальборо в письме своему другу, лорду Годольфину, в котором он пишет об этом (26 июля)136, рисует всю безнадежность похода на Париж: "...жители укрылись бы со своим имуществом в укрепленные города, пришлось бы идти по пустыне между размещенными в шахматном порядке рядами крепостей. Если бы мне только удалось выманить неприятельское войско на драку!" Главная выгода от победы при Уденарде заключалась в моральном потрясении неприятельской армии.