История военной контрразведки. СМЕРШ Империй

«Утвердить: 1. Первым заместителем народного комиссара обороны — Маршала Советского Союза т. Егорова А.И. 2. Начальником Генерального штаба РККА — командующего войсками Ленинградского военного округа командарма 1 ранга т. Шапошникова Б.М. 3. Командующим войсками Ленинградского военного округа — командующего войсками Киевского военного округа командарма 1 ранга т. Якира И.Э. … 8. Командующим Приволжским военным округом — Маршала Советского Союза т. Тухачевского М.Н. с освобождением его от обязанностей заместителя наркома обороны».

13 мая 1937 г., как это установлено по книге регистраций, Сталин лично принял в Кремле маршала Тухачевского. Никаких материалов о существе разговора Сталина с Тухачевским обнаружить в архивах не удалось.

Вместе с тем в этом отношении представляет некоторый интерес сообщение старого товарища Тухачевского, бывшего члена ВЦИК Кулябко Н.Н., при рассмотрении его персонального дела в партийной организации в июне 1937 г. Кулябко, рекомендовавший Тухачевского в 1918 г. в партию, объяснил парторганизации, что когда он узнал из газет о назначении Тухачевского командующим ПриВО, то посетил его на квартире. Тухачевский объяснил Кулябко, что причиной его перевода в Куйбышев, как об этом сообщили в ЦК партии, является то обстоятельство, что его знакомая Кузьмина и бывший порученец оказались шпионами и арестованы.

Таково начало формирования ложных обвинений против Тухачевского, Якира и других военных деятелей непосредственно перед их арестом.

II. АРЕСТ ТУХАЧЕВСКОГО, ЯКИРА, УБОРЕВИЧА. СЛЕДСТВИЕ И ПРОЦЕСС

Как указывалось выше, в архиве Ежова в ЦК партии обнаружены записные книжки, в которых он записывал различные указания по работе в НКВД. В одной из таких книжек имеется запись: «1. Тухачевский, 2. Ефимов, 3. Эйдеман, 4. Аппога». Справа от этих фамилий стоит знак «(а)», что, по всей вероятности, означает «арестовать». Против каждой фамилии сделана отметка — «галочка», означавшая выполнение этого указания. Маршал Тухачевский, комкоры Ефимов, Эйдеман и Аппога были арестованы в один день — 22 мая 1937 г. Тухачевский, в частности, прибыв к новому месту службы, находился в этот день уже в г. Куйбышеве, где и был арестован, а затем 25 мая доставлен в Москву во внутреннюю тюрьму НКВД СССР, в которой содержался под № 94.

Через два дня после ареста Тухачевского, 24 мая 1937 г., Политбюро ЦК ВКП(б) вынесло постановление:

«Поставить на голосование членов ЦК ВКП(б) и кандидатов в члены ЦК следующее предложение: «ЦК ВКП(б) получил данные, изобличающие члена ЦК ВКП(б) Рудзутака и кандидата в члены ЦК ВКП(б) Тухачевского в участии и антисоветском троцкистско-правом заговорщическом блоке и шпионской работе против СССР в пользу фашистской Германии. В связи с этим Политбюро ЦК ВКП(б) ставит на голосование членов и кандидатов ЦК ВКП(б) предложение об исключении из партии Рудзутака и Тухачевского и передаче их дела в Наркомвнудел».

25–26 мая 1937 г. опросом членов ЦК ВКП(б) и кандидатов в члены ЦК было оформлено и подписано Сталиным следующее постановление:

«На основании данных, изобличающих члена ЦК ВКП(б) Рудзутака и кандидата в члены ЦК ВКП(б) Тухачевского в участии в антисоветском троцкистско-правом заговорщическом блоке и шпионской работе против СССР в пользу фашистской Германии, исключить из партии Рудзутака и Тухачевского и передать их дела в Наркомвнудел».

О том, как вел себя Тухачевский на допросе в первый день пребывания в НКВД, достаточных данных нет. Протоколы первичных допросов Тухачевского или вовсе не составлялись, или были уничтожены следствием. Однако сохранившиеся отдельные следственные документы свидетельствуют о том, что Тухачевский в начальной стадии следствия отрицал участие в заговоре.

Подтверждением такого поведения Тухачевского в этот период может служить заявление Фельдмана:

«Я догадывался наверняка, что Тухачевский арестован, но я думаю, что он, попав в руки следствия, все сам расскажет — этим хоть немного искупит свою тяжелую вину перед государством, но, увидев его на очной ставке, услышал от него, что он все отрицает и что я все выдумал…»

Имеется также заявление Тухачевского от 26 мая 1937 г. об очных ставках с Примаковым, Путной и Фельдманом:

«Мне были даны очные ставки с Примаковым, Путной и Фельдманом, которые обвиняют меня как руководителя антисоветского военно-троцкистского заговора. Прошу представить мне еще пару показаний других участников этого заговора, которые также обвиняют меня. Обязуюсь дать чистосердечные показания».

Протоколов этих очных ставок Тухачевского с Примаковым, Путной и Фельдманом в его архивно-следственном деле или в других делах не обнаружено.

Характеризуя свое поведение в начале следствия, Тухачевский в собственноручных показаниях и в протоколе допроса, датированном 1 июня 1937 г., утверждал:

«Настойчиво и неоднократно пытался я отрицать как свое участие в заговоре, так и отдельные факты моей антисоветской деятельности».