История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Шефу Кабардинского мушкетерского полка, генерал-майору Гулякову, так успешно действовавшему в Джарской области, приказано было, с тремя батальонами вверенного ему полка, идти на сопредельных джарцам самухских беков, привести их в повиновение, обложить данью, по примеру Джарской провинции, и вместе с тем отыскать удобное место для переправы через реку Куру, которая от Тифлиса имеет весьма крутые берега и требует заблаговременного заготовления переправы.

Установивши прочную переправу с левого берега, главнокомандующий думал сам двинуться по правому из Шамшадили и прежде всего для покорения Ганжи, так как Джевад-хан примирился с враждовавшим против него Ибрагим-ханом Шушинским (Карабахским) и в залог дружбы получил от него в подарок две медные пушки. Союз этот, усиливая ганжинского хана, был вреден для наших интересов тем более, что поведение Джевад-хана и без того было всегда враждебно России.

Имея около пятидесяти лет от роду, Джевад был человек в высшей степени хитрый и коварный, но умный, находчивый и острый, обладавший даром слова и славившийся между соседями как ловкий политик, умевший всегда выйти из затруднительного положения. Во время похода графа Зубова в Персию Джевад-хан сдал Ганжинскую крепость русским войскам без всякого сопротивления и присягнул на подданство русской императрице. Потом, когда наши войска оставили край, Джевад не признавал этого подданства и содействовал Баба-хану в его нападениях на Грузию.

Ганжинский хан первый принял к себе царевича Александра и, обещая посвятить на услуги ему всю свою жизнь, содействовал распространению в Грузии возмутительных писем царевича[170]и писал всем соседним ханам, прося их оказать помощь детям царя Ираклия к освобождению Грузии от власти русских. Когда же все эти старания оказались неудачными, то, по сношении с джаро-белоканцами, Джевад отправил к ним царевича Александра и оказывал ему там денежное пособие.

Всегда враждебный Грузии, ганжинский хан, несколько лет тому назад, вывел в свои владения до 2000 шамшадильских татар и армян, но едва только князь Цицианов приехал в Тифлис, как Джевад прислал к нему своего чиновника с просьбою принять его под свое покровительство. Соглашаясь на просьбу, главнокомандующий требовал, чтобы хан прислал в аманаты одного из своих сыновей. «Исполнение сего требования моего, – писал князь Цицианов[171], – почту я истинным знаком чистосердечного вашего доброжелательства, и тогда, по собственным словам вашим, не будет никакого различия между Ганжею и Грузией».

Этого только и боялся Джевад-хан, не высылавший аманата и прервавший начатые переговоры. Частые сношения тифлисских жителей с Ганжею давали возможность узнать, что Джевад не только не думает о покровительстве, но, напротив того, приготовляется к обороне. Запасы боевых снарядов, свозимых в крепость, сношения с Баба-ханом, от которого, по собственным словам хана, он получил милостивый фирман, – все это подтверждало справедливость слухов о двуличии хана и его нерасположении к России. Джевад-хан и сам сознавал, что поведение его хорошо известно русскому правительству, и потому, предвидя грозу, он еще далеко до начала военных действий учредил разъезды со стороны Грузии и удалил от границ армян, зная их расположение к России.

Пользуясь тем, что эриванский хан склонялся на наши требования и что бакинский хан в то же время искал подданства России, князь Цицианов деятельно готовился к экспедиции в Ганжинское ханство. Он приказал двум полкам: Нарвскому драгунскому и 9-му егерскому – ринуться с Кавказской линии в Грузию[172] и сделал распоряжение о сборе из Демурчасал, Борчалы и Казах по 100 человек конных татар, которым приказано было иметь с собою провианта на шесть недель[173].

Пред самым, однако же, движением к Ганже князь Цицианов был задержан на некоторое время лезгинами, появившимися со стороны Карталинии. Хотя для охранения границ от набегов лезгин и было предложено горийскому и душетскому предводителям дворянства собрать стражу из местных жителей, но стража эта оказалась недостаточно бдительною. Приказание очистить и сделать удобопроезжей дорогу, идущую от Гори до Цалки, для свободного доставления провианта в Цалку, на продовольствие Кавказского гренадерского батальона, долженствовавшего там расположиться, было поводом к столкновению нашему с лезгинами, ворвавшимися в Грузию со стороны Ахалциха.