История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3

Петербургский кабинет по вопросу о присоединении царства остался на том же пути, по которому шел с самого начала. Несмотря на кончину Георгия и на происходившие в стране замешательства, император Павел все-таки ожидал прибытия в Петербург посланников или депутатов – на этот раз от народа и царевичей, – которых намерен был привести к присяге на торжественной аудиенции и в своем присутствии.

Граф Ростопчин объявил от имени Павла I князю Чавчавадзе, остававшемуся в Петербурге, что император, в виде милости к новым своим подданным, назначит старшего из всех членов царского дома правителем Грузии, под наименованием наместника или царя, при том, однако же, условии, что он будет иметь при себе постоянно «одного из вельмож великороссийских». Ростопчин говорил князю Чавчавадзе, что в Грузии будет учрежден главный суд, под названием совета или департамента Сената; что будут учреждены низшие судебные места и что для устройства всего этого прибудет в Грузию тайный советник Лошкарев.

Кноррингу было предписано поспешить отправлением депутатов из Тифлиса в Санкт-Петербург.

Император Павел, сначала противившийся, а впоследствии убежденный Государственным советом, стал действовать с решимостию и особенным участием в деле присоединения Грузии. Присоединение ее стало любимою и заветною мечтою императора. Князь Куракин, в спальне Павла и на его столе, составлял церемониал для принятия грузинских послов, делая, по приказанию императора, выписки из Memoire du Baron de Brilefeldt. Выписки эти производились накануне дня его кончины, 10 марта 1801 года.

Желая угодить своим новым подданным, император хотел оказать их представителям особое внимание. Всегда говея на Страстной неделе, он в последний год своего царствования отговел ранее, на Крестопоклонной, чтобы, как он говорил, иметь свободное время для принятия в подданство Грузии. При столь торжественном случае находя приличным явиться в одежде прежних их государей, Павел I приказал приготовить для себя далматик.

«Одежда эта, – говорит Котлубицкий, – дарованная византийскими императорами, как отличие, некоторым святителям восточной церкви, сделалась впоследствии священным облачением сперва архиепископов, а потом и епископов, под смиренным именем сакоса.

Вследствие сего распространилась молва, будто бы император желает священнодействовать, для чего и заказал себе архиерейское одеяние…»

Присяга послов в Петербурге вела за собою точно такую же присягу и в Грузии. Исполнение последней возложено было на Кнорринга.

«Я хочу, – писал император Павел, – чтобы Грузия была губерния, и так тотчас и поставьте ее в сношение с сенатом, а по духовной части с синодом, не трогая их привилегий. Губернатор пусть будет кто-либо из царской крови, но под вами, и будет шеф гусарского тамошнего нового полка»[515].

Кнорринг получил приказание объявить царевичу Александру, что император предаст забвению все прежние его проступки, если только он оставит свои происки и отправится в Россию, куда призывались все без исключения лица грузинского царского дома, в доказательство того, что в Грузии все сословия желают вступить в подданство России, «а не то чтобы покорство их происходило единственно из желания двух или трех».

Царевич Давид лично получил письмо императора в знак попечения как о нем самом, так и о благе Грузии.

Граф Ростопчин просил царевича сохранить дружбу и согласие между собою всех членов царского семейства и поторопиться отправлением послов, «для скорейшего окончания дела, – по словам графа, – богоугодного и вам приятного».

Наше правительство, и во главе его император Павел I, были в этом случае весьма далеки от каких бы то ни было насильственных действий с нашей стороны.

«Старайтесь, – сказано в одном из рескриптов Кноррингу, – Грузию утвердить на том основании, как уже к вам и писано; не ищите иных приобретений делать, как те, которые добровольно будут искать моего покровительства, Лучше иметь союзников, интересованных в союзе, нежели подданных ненадежных. Левая ваша сторона обеспечена таковыми. Не наведите туркам страха: тогда и правая сторона будет надежна. Ищите Армению интересовать к сближению для торгу и торгом, дабы канал иметь чрез них и далее. Соблюдайте привилегии, но установите наш порядок. Комплектуйте полки нашими рекрутами, но полков мало по пространству. И так сочтитесь, не можете ли умножить тамошними жителями и тамошними доходами. Ищите руд всякого рода и промыслов; также и таможни перенесите на границу. Займитесь теперь не завоеванием, но приобретением добровольным. Вот мои мысли».

Император сам искал предлога, придумывал случаи и средства к награждению новых подданных знаками своей милости. Он поручил Кноррингу доставить ему именной список тем лицам, которые более других желали быть «у него в подданстве».