История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2

Придавая большое значение гаданию, абхазцы верят в существование колдунов, ведьм и водяных. Последние носят название дзызла и водятся в омутах, реках и особенно под мельницами.

Водяные черти, а преимущественно чертовки, в представлении народа резко отличаются от подобных же существ других стран. Абхазская дзызла имеет необыкновенно большие, висячие груди, которые она закидывает за плечи «для удобства, а может быть, и для красы». Никто из смертных не увлекался еще красотою чертовки.

«Это совсем не то, что хорошенькие имеретинские триськали или славянские хохотуньи-русалки, которые, пожалуй, и с ума сведут, и защекочут, но зато, хоть на время, дают и счастье своим любимцам, а злые, сварливые, зубастые бабы, только норовящие, как бы поймать безоружного и прямо утопить».

Народ проставляет себе эту водяную обитательницу женщиной свирепой, но глупой, имеющей нечто человеческое и по ночам сидящей над омутом и плачущей. Плач дзызлы не поэтический, а простое надувательство и желание обмануть добросердечного смертного и, поймав его, утопить.

Глава 3

Абхазское селение. Дом. Одежда. Абхазская женщина и положение ее в семействе. Брачные обряды. Гостеприимство и пища. Семейный быт. Рождение, воспитание и аталычество. Похороны

Переплетенные сарсапарелью ясень, ольха и дуб окружают по большей части с обеих сторон все дороги Абхазии. Изредка кое-где показываются маленькие сырые полянки, покрытые папоротником; холмы сменяются долинами, перелесками, полянками, и наконец является окаймленная небольшими горами долина, на которой, то группами, то в одиночку, разбросаны увитые виноградными лозами грецкие орехи, огромные дубы, а между ними мелькают изгороди, виднеются редкие кровли сакль и торчащие, наподобие русской голубятни, амбары для кукурузы. Таков общий вид этой страны.

Деревень, в европейском смысле, не встречается в Абхазии. Население не сосредоточивается в дружных, скученных жильях, а, напротив того, каждая сакля, со своими незатейливыми службами и небольшими огородами, стоит совершенно особняком и не имеет связи с другими. Деревня, несмотря на то что абхазцы живут небольшими группами, от пяти до десяти семейств, рассыпается по холмам и косогорам на значительное расстояние, и оттого местность принимает вид огромного и великолепного парка, посреди которого как будто «устроены лачужки для сторожей». Дорога редко когда идет мимо жилья, и случается, что проезжий, находясь посреди деревни, не видит ни одного строения.

Кроме роскошной природы, бедность и нищета окружают как жителей собственно Абхазии, так и соплеменные им горские общества абазинского племени. Жалкие аулы последних были раскинуты по дремучим лесам Черных гор, в верховьях ручьев и речек. Все богатство абазина, все его хозяйство заключалось в нескольких саженях земли, засеянных пшеницею, в небольшом огороде с кукурузою да в сушеных и квашеных лесных плодах. Сакля его вечно скрыта в дремучем лесу или повисла над бездною и сообщается с землею только едва заметной тропинкой, проходимой для одного туземца, привыкшего к горам и любящего, как зверь, свой темный лес.

Та же раздельность и такая же бедность составляют характеристику и абхазцев.