История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Уступка хотя бесплодного и вредного в климатическом отношении округа побудила, однако же, Мирза-Абуль-Хасан-хана согласиться на все остальные предложенные ему условия, и 12 октября 1813 г. Гюлистанский мирный трактат был подписан уполномоченными. По этому трактату каждая из договаривающихся сторон осталась при владении теми землями, ханствами и провинциями, «какие ныне находятся в совершенной их власти». Таким образом, к составу России присоединены на вечные времена ханства: Карабахское (Шушинское), Ганжинское (давно уже переименованное в Елисаветпольскую провинцию), Шекинское (Нухинское), Ширванское (Шемахинское), Дербентское, Кубинское, Бакинское и Талышинское, с теми землями этого последнего ханства, «которые ныне состоят во власти Российской империи». При этом весь Дагестан, Грузия с Шурагельскою провинциею и все земли и владения между вновь постановленною границей и Кавказскою линией признаны Персиею принадлежащими России. Статья пятая мирного трактата подтверждала единство русского флага на Каспийском море, и никакая другая держава, даже и Персия, не могла иметь военных судов на этом море. Обе договаривающиеся державы постановили произвести размен пленных, дозволить всем бежавшим во время войны возвратиться в свои жилища, покровительствовать торговле и иметь в наиболее важных торговых пунктах своих консулов или агентов. Персидское правительство обязалось взимать не более пяти процентов пошлины с русских товаров и только один раз, куда бы потом русские купцы с своими товарами ни ехали; «более же никаких сборов, податей, налогов и пошлин ни под каким предлогом и вымыслом не требовать».

Весьма значительные уступки, сделанные Персиею в пользу России, побудили императора Александра I принять на себя ручательство в охранении престолонаследия и внутреннего спокойствия в Персии. В четвертой статье трактата было сказано, что «его величество император всероссийский, в оказание взаимной приязни своей к его величеству шаху персидскому и в доказательство искреннего желания своего видеть в Персии самодержавие и господственную власть на прочном основании, сим, торжественно за себя и преемников своих, обещает тому из сыновей персидского шаха, который от него назначен будет наследником персидского государства, оказывать помощь в случае надобности, дабы никакие внешние неприятели не могли мешаться в дела персидского государства и дабы помощию высочайшего российского двора персидский двор был подкрепляем. Впрочем, если по делам персидского государства произойдут споры между шахскими сыновьями, то Российская империя не войдет в оное до того времени, пока владеющий тогда шах не будет просить об оной».

Обязательство об охранении престолонаследия не могло загладить того неприятного впечатления, которое возбуждалось у каждого из персиян при мысли об уступке земель, и, взглянув на карту, не трудно сказать, что уступка эта должна была быть очень чувствительна для тегеранского двора. Поэтому генерал от инфантерии Ртищев, особым сепаратным актом, предоставил право тегеранскому двору просить императора Александра I о возвращении Персии хотя некоторых из уступленных земель. «Посланник, – сказано было в сепаратном акте[185], – имеющий отправиться от персидского двора, с поздравлением к российскому двору, повеленные ему от своего шаха просьбы представит на волю великого императора. Главнокомандующий российский обещает по возможности употребить старание о просьбах Персии».

Итак, на долю Ртищева выпало восстановить мирные отношения между двумя державами.

«Мир с Персией, – сказано в высочайшем манифесте 16 июля 1818 г., – оградил спокойствием и безопасностью восточные пределы России. Он заключен был в час решительный, тогда, когда Европа увидела новую судьбу свою, и единодушие сие увенчалось победою».

«Всевышний, – писал военный министр князь Горчаков Ртищеву[186], – благословляя на Рейне успехи оружия нашего, на спасение Европы поднятого, благословил восстановить тишину и спокойствие на Араксе. Вы виновник сего последнего заключением столь давно желаемого и столь достохвального мира с Персиею. Вам предоставлено было прекратить семнадцать лет беспрерывно продолжавшуюся войну – сие да пребудет вам памятником!

Как верный сын отечества, как чтущий вас, разделяю я с вами ту приятность, которую вы ощущаете. Надеюсь скоро поздравить вас с возведением вас в высшую степень. Сего испрашивал я у всемилостивейшего Государя нашего, как справедливо вами заслуженного. Наслаждайтесь спокойствием после трудов ваших».