История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Перед рассветом 20 октября наш отряд, переправившись через р. Даравюрд выше персидского лагеря, двинулся на штурм укрепления с тыла. Семь рот грузинского гренадерского полка, двигаясь со стороны Персии, стали огибать укрепление с правой стороны, батальон егерей двинулся по направлению к Араксу для обхода того же укрепления с левой стороны, а небольшое резервное каре направлено было по течению р. Даравюрд, чтобы оказать помощь тому из наступающих отрядов, который прежде встретит в этом необходимость. Казачьи полки получили приказание занять выгодную позицию в тылу укрепления, чтобы удобнее было преследовать бегущего неприятеля.

Персияне, надеясь на неприступность своей позиции, были замечательно беспечны. Расположившись около пылающих костров, они не выставили нигде пикетов, как вдруг увидели перед собою грозные лица русских солдат и сверкающие штыки. «Смятение сделалось невыразимое. Снова грянуло громом ура! и началось кровопролитие; вопли ужаса, крики победителей, стоны умирающих, мольбы о пощаде потрясли воздух в страшную ночь, освещаемую догоравшими огнями. Получив приказание не щадить никого, кроме самого Аббас-Мирзы, русские солдаты страшно ожесточились и кололи без сопротивления. Тщетно сам Котляревский кричал: полно, полно! – он не мог остановить рассвирепевших гренадеров».

Менее чем в два часа времени укрепление было взято и четыре батальона персидской регулярной пехоты погибли при его защите. «Бог, «ура!» и штыки даровали победу», – доносил Котляревский, победу полную и блестящую, прибавим мы. Одиннадцать английских орудий, три знамени, в том числе одно самого Аббас-Мирзы, более 537 пленных сарбазов, в числе которых был один полковник и 16 офицеров, и, наконец, более 1200 человек убитых персиян ознаменовали победу. Сам принц только с 20 человеками своей свиты бежал с поля сражения постыднейшим образом. Персидский историк старается оправдать своих соотечественников и приписывает поражение персиян стечению неблагоприятных обстоятельств. «В самый разгар боя, – говорит он, – замечательный и удивительный случай превратности судьбы проявил себя в армии Ирана: когда принц, воодушевляя ратников, предался размышлениям о средствах к спасению, лошадь его внезапно споткнулась и оборвалась в глубокую яму, отчего его высочество изволил свое благородство перенести с седла на землю. Прислуга не могла заметить такого неприятного казуса и, не видя своего повелителя, исполнилась невыразимого смущения, вообразив, что его высочество, подобный Александру Македонскому и славный деяниями знаменитого государя Дара (Дария), погиб. Следствием всего этого было всеобщее расстройство: свита принца рассеялась в разные стороны, сарбазы же марагинского полка поспешили отретироваться с той горы, которая походила на средоточие невыразимого кровопролития, вниз, к ее подошве». За этим полком последовали другие, и персияне бежали без оглядки…

Наш урон убитыми и ранеными состоял из 127 человек[117]. К Котляревскому явилось 57 нижних чинов Троицкого полка, находившихся в плену[118].

Так одним ударом разрушены были обширные замыслы Аббас-Мирзы, со стыдом ушедшего в Тавриз. Аландуз, в котором несколько дней тому назад происходили мирные переговоры, взят нами штурмом, и укрепления его разрушены.

Оставшись два дня на поле сражения, Котляревский 23 октября возвратился в Карабаг и расположился по-прежнему в Ах-Оглане. Три дня спустя, 27 октября, Тифлис праздновал победу, и во всех церквах его было совершено благодарственное молебствие. За победу эту Ртищев был награжден орденом Св. Александра Невского; Котляревский, по ходатайству главнокомандующего, произведен в генерал-лейтенанты и награжден орденом Св. Георгия 3-й степени, а нижним чинам, принимавшим участие в экспедиции, пожаловано по рублю на человека[119].

В то время когда Котляревский за Араксом одерживал одну победу за другою, генерал-майор барон Клодт фон Юргенсбург спешил навстречу Пир-Кули-хану, переправившемуся уже через р. Куру и разорявшему Шекинское ханство. Барон Клодт двинулся в г. Нухе, с целью соединившись там с шекинскою конницею идти искать Пир-Кули-хана[120]. Последний, узнав о приближении русского отряда и не видя обещанной помощи со стороны Аббас-Мирзы, отступил с такою поспешностью, что в 18 часов сделал сто верст.