История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.

Во введении к своему учебнику Эпиктет развил некоторые из своих основополагающих учений: «Из всех вещей одни находятся в нашей власти, другие — нет. В нашей власти находятся: наше мнение, наши действия, наши желания и воздержания — короче, вся наша деятельность, которая исходит от нас. В нашей власти не находятся: наше тело, наша собственность, авторитет и положение — одним словом: все, что не является нашей деятельностью. То, что находится в нашей власти, по природе свободно, ему ничто не может воспрепятствовать или помешать, то же, что не находится в нашей власти, является слабым, несвободным, ему можно воспрепятствовать, и оно находится под влиянием других, Итак, уясни: если ты по природе несвободное считаешь свободным, чужое считаешь своим, тогда у тебя будут только неприятности, ты будешь сетовать, волноваться, враждовать с богом и миром; если же ты считаешь своим то, что действительно твое, а чужое, наоборот, чужим, тогда ни один человек не сможет оказывать на тебя давление, никто не положит тебе что-то на пути, ты не будешь никого упрекать, никого обвинять, никто не сможет тебе повредить, у тебя не будет врагов, и ты вообще не будешь претерпевать никакого ущерба».

Эта этика соотнесения страдания и горя, самопримирения с низменным бытом столь убедительна потому, что она была идентична с философским преодолением Эпиктета своей собственной судьбы. Трогает также и его скромность: «Никогда не называй себя философом, не говори среди людей много о философских воззрениях, но действуй в соответствии с ними».

Среди пишущих на греческом языке историков при принципате особое место занимает Иосиф Флавий. Родившийся в 37/38 г.н.э., принадлежащий к еврейской жреческой знати человек, он с юных лет занимался активной деятельностью на стороне фарисеев. Во время Иудейской войны руководил обороной Йотапаты, однако капитулировал и предсказал Веспасиану принципат. Впредь убежденный защитник иудейско-римского равенства и активный приверженец Флавиев, Иосиф зашел так далеко, что перенес на Веспасиана мессианские представления иудейства. Переселившись в Рим, он описал в своей «Иудейской войне» события между Антиохом IV и Масадом; потом в «Древностях» — время от сотворения мира до Нерона. Здесь и в других небольших произведениях значительно усилились апологетические тенденции.

Аппиан (95—165 гг. н.э.) по-другому показал связь исторической ветви развития с властью Рима — урожденный александриец, который тоже переселился в Рим и там подружился с Фронтоном, получил не только римское гражданское право, но и поднялся до всаднической должности прокуратора Августа. Его содержание 24 тома. Труд «Римская история» описывает историю отдельных районов средиземноморского мира вплоть до их покорения Римом. Всю магистральную линию представляет италийско-римская история, в рамках которой 13—17 книги описывают все не гражданские войны от Гракхов до 36 г.до н.э.

Из этой части особенно важнее тот раздел, где дается подробное описание событий между 133 и 79 гг.до н.э.

Родившийся в Никомедии в Вифинин Арриан (95—175 гг. н.э.) совмещал административную и военную деятельность на службе империи с литературным творчеством. Поднявшийся до консула суффекта друг Адриана после 130 г.н.э. служил несколько лет наместником Каппадокии. Он выпустил не только произведения Эпиктета, но и написал «Путешествие по Понту Эвксинскому», важнейший источник для античной географии черноморского региона, и другие маленькие теоретические и практические труды, прежде всего «Походы Александра», причем он опирался на лучшие античные источники.

Плутарх (50—120 гг. н.э.) родился в маленьком городе Хайронея в Беотии. После математического и риторического образования в Афинах и для него, как и для Апулея и Павсания, были типичны большие путешествия, которые привели Плутарха в Малую Азию, Александрию и Италию. Однако для него гораздо важнее была тесная связь с родным маленьким беотийским городом: «Я живу в маленьком городе, и чтобы он не был еще меньше, я остаюсь в нем и храню ему верность», — писал он о себе в «Жизни Демосфена». И в «Политических советах»: «Иноземцы смеются, когда приезжают в Хайронею и видят, что я занимаюсь отводом сточных вод и вывозом навоза. Но я согласен с Эпаминондом, который говорил, что не место красит человека, а человек — место, и много, чего бы я не делал для себя, я охотно делаю на службе моему городу».

Плутарх объединял в себе знание мира с верностью родине, для греческого мира он был одним из лучших примеров классического городского духа, и к нему относятся прекрасные слова Моммзена, что есть много «достаточно мощных талантов и глубоких натур, но трудно найти второго писателя, который, как он, сумел бы положить на свои произведения печать душевного покоя и жизненного счастья» («Римская история». Берлин, 1885, с. 232).