История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2.

Если портреты адоптивных императоров соответствуют тем представлениям, которые близки к литературным сведениям, то разница между описаниями личности и портретом Коммода поразительна. Если там принцепс предстает проявляющейся во всей полноте, прямо-таки геркулесовой личностью, как убийца диких животных и гладиатор, то на портретах видна в совершенно антониновских традициях идеализированная личность. Обрамленное тщательно завитыми волосами и широкой бородой лицо со стилизированными чертами даже отдаленно не позволяет представить звериную натуру этого человека.

От когда-то обильной римской живописи сохранилась только небольшая часть, преимущественно в городах Везувия. По ее состоянию и по обзору Витрувия можно по крайней мере догадаться о ее развитии. Судя по всему, сначала стены были расписаны разноцветными под мрамор поверхностями, карнизами, прямоугольниками, клиновидными полосами, позже появились здания, пейзажи, боги, сцены из мифологии. Еще с августовских времен появились новые тенденции: «Все то, что было позаимствовано как воспроизведение реальных вещей, теперь вследствие испорченного вкуса отвергается; ибо на штукатурке рисуют охотнее всякие чудовищности, чем натуральное воспроизведение совершенно определенных вещей. Вместо колонн ставят трубы с каннелюрами, вместо фронтонов — украшения с загнутыми листьями и завитками, кроме того, подставки для ламп держат на себе подобие маленького храма, над щипцом которого возвышаются нежные цветы с завитками, на которых бессмысленно сидят маленькие фигуры, на стеблях растений расположены полуфигуры, одни имеют голову человека, а другие — животного. Такого не существует, не может существовать и не существовало» (Витрувий «Об архитектуре», VII, 5).

Так называемый четвертый стиль привел эту живопись к ее высшей точке: «Между закрытыми частями стен открываются проспекты с фантастической архитектурой, которая ведет в сумеречные дали. Колышутся занавеси, разлетаются сверкающие огни, мерцающее волнение оживляет все вплоть до движения мельчайших усиков. Дрожащая нервозная подвижность наполняет фигурки и сказочные существа, которые введены как украшающие элементы в причудливые архитектурные сооружения. Очаровательны фигурки и сцены, которые чисто декоративно рассеяны по стенам. Амуры и Психеи, кентавры и нимфы, танцовщицы и акробаты. Созданные легкими мазками кисти фантазии мгновенья, они сияют на черном или красном фоне полные грации, причудливости и юмора» (Г.Роденвальдт «Искусство античности». Берлин, 1927).

Но наряду с этим в Помпеях утверждались и большие фигуры, как, например, созданная незадолго до 79 г.н.э. Венера на раковине садового перистиля в Каза ди Венере, или патетическая последовательность сцен так называемого фриза мистерий из Вилла ден Мистеры, которые изображают ритуал торжественного открытия мистерий.

Также и мозаика при принципате достигла своего художественного совершенства. Если сначала преобладали мозаики на белом фоне с простыми черными рисунками, которые изображали наряду с мифологическими сценами и морем также и повседневные мотивы, то со 2 в.н.э. появились многоцветные пейзажи, как, например, на вилле Адриана в Тиволи. Явные центры мозаичного искусства находились в Сирии и в Северной Африке. В Сирии Антония с давних пор была оживленным местом по изготовлению продукции, стиль которой носил отпечаток эллинистических традиций и отличался ярко выраженным натурализмом изображений. Мозаика была очень распространена на виллах североафриканских крупных землевладельцев, которые украшали свои хоромы не только сценами из классической мифологии, но и живыми картинками охоты, рыбной ловли или полевых работ. Мозаика выкладывалась теперь в городах и виллах западных провинций, она встречалась на Рейне и в Британии, но своей высшей точки достигла только в репрезентативных зданиях и церквах поздней античности.

Наряду с этими основными видами искусства в Римской империи существовало обширное производство произведений искусства малых форм и художественного ремесла. Разумеется, область распространения отдельных форм была узко ограничена. Шедевры глиптики, такие, как венская гемма Августа, большая парижская камея, клавдиевская камея с рогом изобилия или ряд государственных камей, портреты принцепсов и символические фигуры на многослойном сардониксе всегда оставались ограниченными домом принцепса и верхушками общества. Обычные геммы, наоборот, получили гораздо более широкое распространение.

Подобная дифференциация имелась и в художественном ремесле в самом широком смысле. Если представители ведущих слоев пользовались дорогой серебряной посудой и драгоценными бокалами, то средние слои — продукцией мастерских по художественной обработке глины, бронзовыми статуэтками, канделябрами и предметами украшения. Среди низших слоев, наоборот, были обнаружены скромные изображения богов, терракотовые фигурки, глиняные лампы и простейшая посуда из местных мастерских для широкого употребления.

Религиозное развитие