История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2

Особо следует отметить его сочинение «Против Цельса», апологию христианской религии, которое было опубликовано накануне преследований Деция. Оно так подробно передает спор с утерянным произведением Цельса, что его положения можно реконструировать почти дословно. Ориген в своей полемике довольствуется не дешевой проблематикой, а серьезно воспринимает позицию противника. Против рекомендации при принятии учения следовать только разуму и разумному руководителю Ориген возражает: «Если бы было возможно, чтобы все люди освободились от повседневных забот и посвятили все время философии, тогда нужно было бы выбирать только этот путь, а не другой. Однако, раз это невозможно из-за забот и хлопот, которые приносит жизнь, и лишь немногие посвящают себя науке, какой же другой путь может быть лучше, чем тот, который Иисус указал народам?» («Против Цельса», 1, 9).

Из новых центров христианской литературы 3 в.н.э. достижения сирийской литературы известны меньше. К историческим трудам относится прежде всего творчество Г.Юлия Африканского. Этот автор, родившийся в Иерусалиме, в своих пяти книгах «Хронографии» объединил иудейскую, христианскую и светскую историю в большую мировую историю вплоть до 221 г.н.э. Юлий Африканский высчитал, что общая продолжительность мировой истории составляет 6 000 лет, а от сотворения мира до рождения Христа прошло 5500 лет. Благодаря своему влиянию на Евсевия и позднеантичных авторов это произведение, сохранившееся фрагментарно и в чужих пересказах, представляет большую историческую ценность.

В сирийском регионе появилась евангелическая гармония Тациана, так называемый «Диатессарон», язык написания которого, греческий или сирийский, остается спорным. В соседнем иранском регионе в середине 3 в.н.э. развилось учение Мани — манихеизм. Манихеизм объединил в себе иудейско-христианские и древнеперсидские представления; он проложил, хотя и узкий, мост между Христом и Заратустрой. Причем у манихеев тоже в основе лежали два принципа: свет и мрак, добро и зло, которые находились в трех фазах — в прошлом, настоящем и будущем. После первоначального полярного разделения этих принципов настоящее оценивалось как покрытие света тьмой, которая в будущем будет преодолена.

Первоначально это учение возникло около 240 г.н.э. в сасанидской Империи. Шапур I поддерживал его, но после его смерти Мани пал жертвой ортодоксальных кругов. Тесная связь с христианством видна уже по тому, что Мани начинал свои письма словами: «Мани, апостол Иисуса Христа...» Манихеизм быстро нашел широкое распространение. Его следы прослеживаются вплоть до Китая на Востоке и Испании на Западе. Даже Августин был в молодости манихеем, и очаги этой религии сохранились до 13 в., хотя она из-за своей рациональной формы никогда не была воспринята широкими слоями населения.

О начале христианства в Северной Африке известно немного. Древнейшим литературным свидетельством являются так называемые суилитанские мартирологи 180 г.н.э. Примерно два десятилетия спустя христианская североафриканская литература достигла кульминации в лице Тертуллиана, величайшего апологета и одновременно величайшего еретика этой религии. Тертуллиан (ок. 160—225 гг. н.э.) происходил из староверческой семьи и получил хорошее риторическое образование. Предположительно, он какое-то время был адвокатом в Карфагене, пока около 195 г.н.э. не перешел в христианство. Риторический пафос, последовательная юридическая аргументация и страстная натура наложили отпечаток на убеждения, жизнь и стиль этого человека, о котором совершенно справедливо сказал Эдуард Норден: «Едва ли другой фанатик умел так ненавидеть, как он» (Римская литература. Лейпциг, 1961).

Путь Тертуллиана был предопределен его радикальностью и последовательностью требований. Даже христианская церковь долго его не удержала, ее единение показалось ему слишком непоследовательным и слабым. Так, в начале 3 в.н.э. он вступил в секту монтанистов, фанатичную группу аскетов, которая была основана фригийцем Монтаном. Но и в ней Тертуллиан не нашел удовлетворения. К концу жизни он, наконец, образовал собственное общество тертуллианистов, которое только через два столетия снова было объединено с католической церковью Августином.

В центре его творчества стоят не только вопросы веры, речь идет не только о молитвах, крещении или идолопоклонничестве, но и об образе жизни христиан. В его сочинениях «О зрелищах» христианам запрещалось посещение любых игр, «О поведении женщин и об одежде девушек» порицалось вызывающее поведение женщин в обществе. И в вопросах о военной службе христиан Тертуллиан не идет ни на какой компромисс. В труде «Об идолопоклонничестве» он недвусмысленно утверждает: «Теперь речь идет о вопросе, может ли быть христианин на военной службе, и можно ли военных допускать к религии. Божественная и человеческая присяга, знаки Христа и Сатаны, вместилище света и тьмы несовместимы; одна и та же душа не может служить двоим: Богу и Цезарю» (19, 1).