История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2

Менее ясными представляются этапы перемещений границы и сооружений в провинциях Цезарейская Мавритания и Мавритания Тингитана. Об общем продвижении на юг пограничных постов в Цезарейской Мавритании свидетельствуют межевые столбы, надписи, дороги и крепости, но хронология в деталях остается спорной. В Тингитане соответствующие сооружения были укреплены, наоборот, с западной части. Так, из района Рабата на расстоянии более 20 км был вырыт ров, который шел параллельно Африканскому рву. Другие следы пограничных укреплений, как правило более позднего времени, находятся в окрестностях Волубила, Мекнеса и Феса. Систематической разведки общей системы еще не было.

В итоге можно сказать, что из общей окруженности Римской империи, составляющей около 16 000 километров, десятая часть была защищена пограничными сооружениями со стенами или валами и около двух десятых — системой опорных пунктов с крепостями, наблюдательными постами и другими элементами предохранения. По своим размерам и качеству римская система охраны границ принадлежит к самым обширным сооружениям этого рода. В основных частях построенная в 3 в. до н.э. Великая китайская стена тянется на расстояние 5 000 километров от восточного края бассейна реки Тарим до залива Тшили, прежняя граница империи инков 15 в.н.э. на восточном склоне южноамериканских Кордильер и эквадорских Анд, проходящая до юга Боливии, имеет длину около 3 500 км. В обоих случаях эти пограничные укрепления охраняли земледельческие цивилизации от кочевников и других флуктуирующих народностей.

В случае римских пограничных сооружений решающими были экономические импульсы и последствия систематического устройства границ и предполья. Даже на малопривлекательных на римский взгляд десятинных полях в тылу верхнегерманской границы находились многочисленные большие и маленькие поселения, деревенские виллы, гончарни, заводы по обжигу извести, каменоломни, колодцы, водопроводы, бани и дороги длиной в несколько сот километров. В Сирии и в Северной Африке вследствие римского вмешательства границы постоянного заселения находятся восточнее и южнее современного сельскохозяйственного использования. В Сирии, Ливии, Тунисе, Алжире и Марокко после сооружения укрепленных границ были интенсивно заселены в общей сложности тысячи квадратных километров, оборудованы оросительными системами и защитой от эрозии. Они использовались для выращивания зерновых культур, оливок и даже винограда. Разумеется, римская организация предполья нередко нарушала жизненный ритм соседних кочевников, которые воспринимали контроль римских постов как покушение на их свободу, но и они безусловно извлекали пользу из римского освоения.

Римская пограничная политика и организация предполья определились наслоением закрытых и открытых концепций господства. Укрепление границы и система опорных пунктов удивительно согласовывались с региональными требованиями и возможностями; преобладали многообразие и целесообразность. Даже в военных постройках целевого назначения, как и в римских светских сооружениях, отражалось стремление к прочности, к «бессмертию», которое Буркхардт однажды назвал характерным признаком этого вида римской архитектуры.

Экономическое развитие

И для экономического развития империи при принципате стрелки были поставлены еще при Августе. При этом в последующее время те рамочные условия, которые создал первый принцепс, и те косвенные импульсы, которые он дал, оказались важнее, чем относительно небольшие прямые вмешательства будущих принцепсов в экономические структуры. С самого начала принципат гарантировал собственность и имущество; он не препятствовал экономической деятельности, но облегчал ее созданием и охраной всех транспортных связей и обеспечением относительно стабильной валютной системы. Новые рынки, которые создали перемещения легионов и вспомогательных групп на периферии, продолжали существовать и бурно развивались. Короче говоря, принципат гарантировал в экономическом секторе безопасность и преемственность. Ни в одном секторе внутреннего развития империи значение региональных факторов и разницы между разнообразными землями не было таким большим, как в сфере экономики, которая создавалась постоянными взаимоотношениями между воздействиями имперских импульсов и местных экономических условий. В связи с этим вряд ли возможны обобщающие высказывания и утверждения. Тем не менее не была бы оправдана простая агломерация описаний подобластей экономической реальности империи.

Рамочные условия и центральные факторы