История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2

Вот что делает жизнь вполне счастливой,

Дорогой Марциал, тебе скажу я:

Не труды и доходы, а наследство;

Постоянный очаг с обильным полем,

Благодушье без тяжб, без скучной тоги,

Тело смолоду крепкое, здоровое,

Простота в обращеньи с друзьями,

Безыскуственный стол, веселый ужин,

Ночь без пьянства, зато и без заботы,

Ложе скромное без досады нудной,

Сон, в котором вся ночь как миг проходит,

Коль доволен своим ты состоянием,

Коль смерть не страшна и не желанная.

(Перевод Ф. Петровского)

Несмотря на формальные слабости и некоторые стилистические недостатки, римская сатира в лице Ювенала (60—130 гг. н.э.) еще раз достигла своей кульминации. Кажется правдоподобным предположение, что Ювенал сначала был оратором и только во второй половине жизни при Траяне и Адриане начал писать стихи, наполненные саркастическим пессимизмом и патетическим отвращением к его окружению. Темы его 16 сатир не новые: общий упадок общества, корыстолюбие, погоня за наследством, сексуальные извращения, полемика против женщин и брака, продвижение вольноотпущенников, убожество интеллектуалов, заносчивость военных и горечь клиентов и тому подобное. Наоборот, новым является тон и сила агрессивных обвинений:

С самой потопа поры, когда при вздувшемся море

Декалион на ладье всплыл на гору, судьбу пытая,

И понемногу согрелись дыханием размякшие плечи

И предложила мужам обнаженных девушек Пирра,

Все, что ни делают люди, — желания, страх, наслажденья,

Радости, гнев и раздор, — все это начинка для книжки.

Разве когда-нибудь были запасы пороков обильней,

Пазуха жадности шире открыта была и имела

Наглость такую игра? Ведь нынче к костям не подходят,

Взяв кошелек, но, сундук на доску поставив, играют.

Что там за битвы увидишь при оруженосце-кассире?

Есть ли безумие хуже: сто тысяч сестерциев бросить

И не давать на одежду рабу, что от холода дрогнет?

Кто из отцов воздвигал столько вилл, кто в домашнем

обеде

Семь перемен поедал? Теперь же на самом пороге

Ставит подачку, — ее расхищает толпа, что одета в тоги...

(Сатира I, 80. Перевод Д.Недовича и Ф.Петровского).

Многие стихи Ювенала однозначно стоят на позициях старой критики падения нравов и снова восхваляют добродетель и благородство, но сарказм женоненавистника направлен также против представления об идеальной женщине и против ее вызывающей аристократической спеси:

Ты из такой-то толпы ни одной не находишь достойной?

Пусть и красива она, и стройна, плодовита, богата,

С ликами древних предков по портикам, и целомудра.

Больше сабинки, что бой прекращает, власы распустивши,

Словом, редчайшая птица земли, как черная лебедь, —

Вынесешь разве жену, у которой все совершенства?

— Пусть венусинку, но лучше ее, чем Корнелию Гракхов

Мать, если она с добродетелью подлинной вносит

Высокомерную гордость, в приданом числит триумфы.

Нет, убери своего Ганнибала, Сифакса и лагерь,

Где он разбит; убирайся, прошу, ты со своим Карфагеном!

(Сатира VI, 161. Перевод Д.Недовича и Ф.Петровского).