История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2

Тяжелый кризис империи при Марке Аврелии показал это особенно наглядно: тогда как отдельные мученичества, такие, как старого епископа Поликарпа из Смирны, приходились на начальную стадию этого принципата, ситуация для христиан драматически обострилась во время второй половины правления. Снова внешняя oпacность, войны, политические неудачи, чума и другие катастрофы этого времени считались причинным следствием пренебрежения к старой религии и, не в последнюю, деятельности христиан. Так, в 177 г.н.э. в Лугдуне население потребовало казни христиан. Когда некоторые обвиняемые под пытками признались в приписываемых христианам жестокости и бесчеловечности, таких, как детоубийство и пожирание человеческого мяса, ожесточение масс достигло предела. Обвиненные галльские христиане нашли смерть в застенках и на арене.

Ввиду значения, которое имели мученичество и почитание мучеников для утверждения и распространения христианства, нужно вспомнить о том, что еще Тертуллиан в своем написанном в 197 г.н.э. «Апологетике» правильно оценивал воздействие мученичества и торжествующе закончил свое произведение: «Вы, добрые наместники, кажетесь намного лучше народу, если приносите ему в жертву христиан; распинайте, пытайте, осуждайте нас, уничтожайте — ваша несправедливость есть доказательство нашей невиновности! Бог позволяет, чтобы мы все это претерпели. Совсем недавно, когда вы христианку предпочли отправить в бордель, а не на арену, вы ответили, что потеря девственности для нас ужаснее, чем любое наказание и смерть. Однако ваша изощренная жестокость не помогает: она скорее приманка для нашей общины. Мы только будем многочисленнее от того, что вы будете нас уничтожать: семена — это кровь христиан. Много есть среди вас тех, кто призывает к стойкому перенесению боли и смерти, как когда-то Цицерон в Тускуланских беседах, как Сенека в произведении о случайностях, как Диоген, Пиррон, Калиник; однако их слова нашли не столько учеников, как христиане, которые учат поступками. То упорство, в котором вы нас упрекаете, и есть урок. Ибо кто при его виде не попытается выяснить, в чем заключается суть дела? Если это выяснено, кто не присоединится к нему, не захочет страдать, чтобы заслужить Божью милость, чтобы получить от него прощение ценой собственной крови? Ибо все грехи прощаются за этот поступок. Поэтому мы здесь, на этом месте, благодарим за ваш приговор. Вражда отделяет божественное от человеческого; если вы нас осудите, мы будем оправданы Богом».

Представление о мученике в современном понимании как об убитом за веру страдальце, стремление к мученичеству и, наконец, особое положение мученика и его почитание, не были распространены в начале раннего христианства. С понятием «мученик» в Новом Завете не было прямо связано мученичество как таковое; у Павла акцент поставлен не на одноразовую искупительную жертву за веру, а на постоянную неутомимую работу всей жизни. Свидетельством истинной веры всегда являлась готовность пострадать за веру. С середины 2 в.н.э. к этому присоединилось желание приравнять собственное страдание к поведению и смерти Христа, как это видно в сообщении о мученичестве Поликарпа.

Теологическое понимание мученичества в ранней христианской церкви было многогранным. Тем не менее все эти позиции по своему значению не достигли силы христианского поверья. Для него мученичество было кровавым крещением, которое влекло за собой не только прощение всех грехов, но и обеспечивало как бы привилегированное место на небе, представление, которое вызвало стремление к мученичеству.

Самые ранние признаки почитания мучеников, как это доказывает мученичество Поликарпа, возникли спонтанно. Члены общины собрали его останки; было решено отмечать ежегодно день его смерти, как его небесный день рождения. Этим и другие мученики также укоренились в христианской литургии, уже в 3 в.н.э. в годовщину мученика читалась история его страданий, страсти. У могил мучеников в конце концов начали совершаться службы в их память и поминальные трапезы, останки укладывались в алтари.

Сообщения о мучениках скоро начали появляться в различнейших литературных формах. Наряду с эпистолярной формой, как, например, в письмах церкви Смирны к церкви Филомелиона о мученичестве Поликарпа или в письме общин Лиона и Вьенны к общинам Эфеса о гонении 177 г.н.э., существовали так называемые мученические акты, страсти, которые представляли собой сообщения современников или очевидцев. В более позднее время к ним добавились легенды, в основе которых лежало часто скудное, а иногда и вообще никакое подлинное историческое содержание.