История времен римских императорв от Августа до Константина. Том 1.

Для Октавиана устранение Лепида и Помпея стало решающим переломным событием. Теперь его власть в Италии и на всем западе империи была неоспоримой. К нему полностью перешли все политические и военные инициативы. Перед концом гражданской войны он выдвинул лозунги, к которым общественное мнение отнеслось с большим доверием, чем раньше. Чествования, которые устроили в Риме Октавиану, были, правда, довольно скромными, но знаменательными, так как несли в себе ростки будущего принципата и его идеологии. Октавиан довольствовался так называемым малым триумфом — овацией и получением неприкосновенности народного трибуна. В его честь была воздвигнута арка, а также установлена золотая статуя, надпись на которой гласила, что на суше и на море был восстановлен мир. Мир Августа, ставший одной из центральных идеологических формулировок принципата, впервые появился на свет. То же относится и к связи Октавиана с традициями народных трибунов, власть которых он позже присвоил. Огромное значение победы на Сицилии подчеркивалось еще и тем, что было решено впредь праздновать юбилей битвы при Навлохе. Октавиан удостоился права носить лавровый венок, а Агриппа получил вновь учрежденное отличие — ростральный венок. Он представлял собой массивную, украшенную носовыми частями кораблей корону, изображение которой часто повторяется на монетах.

По мнению Октавиана, победа над Секстом Помпеем служила интересам всей Италии. Он отождествлял личные интересы и укрепление своей власти с интересами всей страны. По крайней мере он начал процесс этого отождествления, значительно укреплявший его позиции. По этой же причине лично возглавил походы в Иллирию в 35—33 гг. до н.э. В 35 г. до н.э. области, расположенные к югу и юго-востоку от Альп, стали центром наступления. Войска дошли до Эмоны (Любляна), покорили якудов и племена, живущие в районе Капелских гор, то есть приблизительно в 80 км восточнее Фьюмы, Особенно тяжелые сражения произошли за якудскую столицу Метул, расположенную к югу от верхнего течения реки Кульпа. В самый критический момент наступления Октавиан был ранен, город же взят штурмом и сожжен. Потом римские войска продвинулись до Сисции, расположенной в устье реки Кульпа. Этот город тоже был взят и стал опорным пунктом римлян на северо-востоке Италийского полуострова. Зимой 35—34 гг. до н.э. в нем было расположено более двух легионов.

В 34 г. до н.э. центр тяжести войны переместился в Далмацию, район, ограниченный реками Крка и Цетина, то есть южнее Динарских Альп. В этом походе Октавиан снова был ранен. Осенью он вернулся в Рим, а его легаты продвинули наступление дальше на юго-восток до северной части Монтенегро, то есть почти до согласованной Октавианом и Антонием временной границы на уровне города Скодра. В феврале 33 г. до н.э. после взятия изголодавшейся Сеговии сражения в Далмации были завершены. Октавиан получил от далматинцев заложников, контрибуцию и штандарт, который потерял Габиний в 48 г. до н.э.

Так как одновременно проводились почти безуспешные меры против салассаров в долине Дора Балтея, радиус военных операций 35—33 гг. до н.э. расширился от Савои до Монтенегро. Как и во времена, когда Цезарь являлся проконсулом в Галлии, римская общественность была засыпана дюжинами до сих пор неизвестных ей названий завоеванных племен. Но названия племен у Цезаря, как правило, совпадали с названиями больших групп населения, Октавиан же давал названия, не имеющие ничего общего с названиями оккупированной страны.

Когда современники Октавиана думали, что поход 35 г. до н.э. означал преддверие новой экспедиции против Британии, то они ошибались так же, как и некоторые современные исследователи, связывающие военные операции в Иллирии с запланированным в духе Цезаря походом против Дакии. Для Октавиана было характерно, что он не планировал и не думал в духе Цезаря, а довольствовался разрешением близлежащих неотложных задач и прежде всего одной, которая его занимала больше всего — систематической организацией когерентности империи. Тот, кто стремился к территориальному объединению Италии с регионами Дуная и Балкан, считал крайне необходимым обезопасить коммуникационные линии между ними и прочно укрепить римское господство в Иллирии, важнейшей опоре этих связей. «Империя связывала восток и запад и не важно, проходила ли граница вдоль Эльбы или вдоль Рейна» (Р. Сим).