История всемирной литературы Т.5

Поэзия на ханмуне в это время осознавалась как явление, принадлежащее собственно корейской литературе и культуре, обладающее присущими только ей особенностями. «Я — кореец. И с удовольствием слагаю корейские си», — писал Чон Ягён. Это осмысление базировалось не только на личном поэтическом опыте мыслителей-сирхакистов. Оно поддерживалось и корейской наукой того времени, вырастая как неизбежное следствие настойчивого изучения деятелями «Сирхак» отечественной культурной традиции — истории, языка, литературы. Поэзия на ханмуне в этот период исследуется в связи с проблемами корейского языка и фонетики. Создаются различные словари — китайско-корейские и словари китайских рифм. Так, в словаре рифм, составленном знатоком поэзии, известным ученым и государственным деятелем Хон Гехи (1703—1771) были учтены фонетические изменения, происшедшие в корейском языке за последние столетия.

Осознанию поэзии на ханмуне как национального корейского достояния способствовало еще одно существенное обстоятельство. XVIII в. был временем активных дипломатических и торговых контактов корейского государства со своими соседями. И у корейцев появилась возможность сравнивать стихи на ханмуне с современной им поэзией Китая, а также — с китаеязычной поэзией Японии и Вьетнама. Кроме того поэзия на ханмуне играла большую роль как средство общения. Во время встреч корейцев с представителями стран дальневосточного региона, для которых китайская письменная традиция была важнейшей составной частью их культуры, обычно «спрашивали кистью», «разговаривали, взяв кисть и бумагу», т. е. апеллировали к значению иероглифа, минуя фонетику. Во время дипломатических встреч было принято экспромтом сочинять стихи и обмениваться ими. Особой популярностью пользовались «стихи на рифмы заданного стихотворения»: в стихотворном ответе полагалось использовать рифмы стихотворения, с которым обращался собеседник. Не случайно послами назначались видные государственные деятели, которые были одновременно известными учеными и поэтами. В состав посольств включались люди, способные наилучшим образом представить корейское государство перед лицом внешнего мира. Так, одно из них, посетившее Пекин в 1760 г., возглавлял Хон Гехи, который ранее, в 1748 г., направлялся во главе большого посольства в г. Эдо, столицу Японии. В составе посольств в Китае побывал ряд сирхакистов (Хон Дэён, Пак Чивон, Пак Чега), некоторые — неоднократно. Поэтическое дарование нередко являлось главным резоном в пользу включения того или иного чиновника в состав посольства.

Особую значимость имели посольства в Пекин. Они позволяли приобщиться к культуре современного Китая и через него к достижениям европейской цивилизации. По традиции прибывшие с посольством корейцы устанавливали отношения с посольствами других стран, находившимися в то же время в Китае. Так, в XVII—XVIII вв. сложились дружественные отношения между корейскими и вьетнамскими посольствами. На встречах во время бесед «с помощью кисти и бумаги» происходил обмен стихами, обсуждались литературные и научные проблемы. Эти беседы были не только приятным препровождением времени на одинаковый манер образованных людей, но — контактами лучших умов Кореи и Вьетнама (Хон Гехи — Ле Куй Дон) в тот период, когда Дальний Восток был охвачен идеями социальных преобразований на основе реального знания и уважения к внесословной ценности личности. Дружеские и творческие связи поддерживались перепиской и сохранялись на долгие годы.

Ни до, ни после корейская поэзия не выходила в столь широких масштабах за пределы государства, как в XVIII в. Например, как сообщал в своем отчете на имя государя Ким Ингём (см. ниже), за время пребывания на территории Японии членами корейского посольства 1763—1764 гг. было сочинено и подарено жителям этой страны несколько тысяч стихотворений. Эти экспромты ценились не только как поэтические произведения, но и как образцы каллиграфии. В одном из своих произведений Пак Чивон сообщает интересные сведения о рано умершем талантливом поэте У Сане и приводит его стихи. У Сан не был оценен по достоинству у себя на родине, но его талант был признан в Японии, которую он посетил в составе посольства в качестве переводчика. По пути в Эдо он по просьбе местных жителей написал и раздарил автографы нескольких сотен стихотворений. На обратном же пути — узнал, что они уже были напечатаны и получили широкое распространение. Встречи послов при дворе протокольно фиксировались; записывались также и стихи, которыми обменивались обе стороны. Они объединялись в сборники и тиражировались ксилографическим способом. Таким образом факты дипломатических контактов (посольства в Японию, например, в XVII—XVIII вв. посылались раз в десять — двадцать лет), перерастали в литературные явления. Корейская поэзия на ханмуне проникала в соседние страны и иными путями. Известны отдельные случаи издания сборников корейских поэтов за рубежом, как, например, сборника стихов выдающейся корейской поэтессы XVI в. Хо Нансорхон (впервые издан в Японии в 1692 г. и вторично в 1711 г.).