История всемирной литературы Т.5

Развиваются давние традиции «странных», «необычных» или «удивительных» историй. Доан Тхи Дьем подчеркнула эту преемственность самим названием своего сборника новелл — «Новая книга рассказов об удивительном», как бы продолжавшего «Собрание рассказов об удивительном» Нгуен Зы (XVI в.). Чудесное, сказочно-фантастическое обычно вставлено в жизненную, нередко бытовую ситуацию. В основе большинства сюжетов Доан Тхи Дьем лежат любовные коллизии и переживания, она стремится показать свободное проявление человеческих чувств и сильные женские натуры, для которых нет ничего превыше любви. Если героиня новеллы «Достославная женщина из Анэпа» кончает с собой, узнав о смерти любимого мужа, отправившегося с посольством в далекий Пекин, то она делает это не потому, что так велит долг образцовой, по конфуцианским представлениям, жены, а потому, что ее сломило огромное, непоправимое горе. В другой новелле Доан Тхи Дьем, «Чудесная встреча в Битькэу», рассказывается о вполне земной любви небожительницы и юноши и об их семейных неурядицах.

Дух того времени — стремление к реформам — воплощает в себе героиня новеллы «Святой храм у залива», которая подает государю прошение, предлагая жестоко пресечь взяточничество, поборы и насилие, творимые чиновниками, вернуться к «старым порядкам». Но новеллы Доан Тхи Дьем примечательны не только своим содержанием. Интересно, например, что в них резко возрастает роль внесюжетных элементов — главным образом стихов, приобретающих там самостоятельное значение: рамки традиционного «рассказа о необычном» становились узкими.

Появляются новеллы аллегорического характера, наполненные социальными обобщениями, например «Спор дракона и тигра о превосходстве» неизвестного автора, в котором мудрец — даосский отшельник — осуждает тигра (символ жестокости и насилия), «размахивающего острыми когтями и обнажающего клыки, чтобы терзать ими людей». Сходные аллегории были известны в Китае еще ранее, а в Корее получили значительное распространение как раз в XVIII в.

То же столетие ознаменовалось возрастающим интересом к духу познания, к конкретному факту, к реальному явлению, событию. Как и в Корее, во Вьетнаме возникает ряд произведений публицистической и мемуарной литературы. Например, в сочинениях Ле Куй Дона немало очерков, в частности, о вьетнамском мастере, изготовлявшем часы и астрономические приборы по европейским образцам; в его же «Описании панорамы: достославной столицы» много говорится об искусстве столичных ремесленников.

Знаменитый вьетнамский медик и литератор Ле Хыу Чак оставил интересный памятник «Описание дел в достославной столице». В этой книге описываются главный город Вьетнама и встречи автора с разными людьми при княжеском дворе Чиней и вырисовывается образ самого врача — тонкого знатока литературы и поэта, умудренного жизнью человека, для которого нет ничего выше личной независимости. В молодые годы он был военачальником, но затем удалился в деревню, чтобы вкусить радость «безмятежного покоя». На самом же деле досуг Ленивого Старца (псевдоним Ле Хыу Чака) был заполнен кипучей деятельностью. В его стихах, помещенных в «Описании», звучит стремление трудиться на благо человека: «Что мне усталость, ночью и днем // доля моя — помогать людям.»

Ле Хыу Чак под разными предлогами отказывался от роли придворного: «Нет такого лекарства, которое излечивало бы вельмож и военачальников, ибо их души открыты нечистой силе», — иронизировал он.

Появление книги «Император Ле — объединитель страны», созданной Нго Тхи Ти и другими авторами из семейства Нго («Литературный кружок семьи Нго») в конце XVIII в. под влиянием китайского исторического романа-хроники, ознаменовало рождение нового жанра. Основой эпопеи, однако, послужили современные авторам события, связанные с восстанием тэйшонов, падением князей Чиней и династии Ле, тогда как китайские романы обычно черпали сюжеты из отдаленных времен.

При верноподданнической концепции создатели эпопеи все же стремились к объективности, поэтому образ руководителя тэйшонов Нгуен Хюэ, несмотря на отрицательное отношение к нему авторов, обрисован достаточно привлекательным. Еще сложнее воссоздан образ Нгуен Хыу Тиня. Сын богатого купца, он, одержимый честолюбием, рвется к вершинам власти и достигает их путем предательства. Человек большого ума, таланта и энергии, он тем не менее лишен моральных устоев. Другие герои изображены более однолинейно и традиционно, но привлекают своей цельностью. Так, авторы с благоговением рисуют Ли Чан Куана, удостоенного высшей ученой степени, который счел себя виновным в гибели своего повелителя — князя Чиня — и решил покончить с собой.

В начале XIX в. трудом нескольких вьетнамских католических священников была написана на ханване «Книга потаенного о заокеанской вере во Христа», наследующая отчасти традиции романа-хроники, которая повествовала о путешествии в Европу, в Ватикан, и выражала патриотические антиколониальные настроения.