История всемирной литературы Т.6

Патриотическая поэзия была традиционной и по форме, и по языку, и по характеру образной системы. Поэты часто прибегали к гиперболе, воспевая героев войны. Об одном из них Чжан Вэй-бин писал в стихотворении «Адмирал Хуан»: «Разбойники боялись его, как небесного духа. Солдаты любили его, как родного отца». В арсенале изобразительных средств господствовали заимствования из предшествовавшей литературы. Обязательный образ при описании поля боя — бай гу (белые кости); при характеристике тех, кто пролил кровь в битве за правое дело, — би сюэ (лазоревая кровь). Устойчивый символ целостности и прочности государства — цзинь оу (золотая чаша); состояния боевой готовности — чжэнь гэ — «спать на копье, используя его как подушку».

Издавна злодеев, отличавшихся агрессивным нравом, образно называли цзин ни (монстры-киты; буквально: киты и касатки). Этот образ постоянно фигурировал в стихах об «опиумной» войне, когда речь заходила об агрессорах-англичанах: «Голодные монстры-киты пьют кровь, трясут рыжими бородами (!)». Англичан называли также «варварами-островитянами» (даои), «рыжеволосыми» и «красноволосыми» (хунмао, чимао), «собаками и свиньями» (цюань чжу), т. е. почти всегда пренебрежительно или оскорбительно. Напротив, для характеристики положительных героев употреблялось слово «тигр» и производные от него. Вот как изображал поэт Янь Фэнь генерала, защитника форта близ Шанхая: «Враг боится тебя, называет тигром. Тигр глядит на врага, сверкает глазами».

Отдавалось предпочтение постоянным эпитетам, не отличавшимся, как правило, оригинальностью и индивидуальной выразительностью. Белые облака (бай юнь); синее или лазурное море (цан хай, би хай); долгая или черная ночь (чан е, хэй е). Сравнения тоже чаще всего были стереотипными: море — как зеркало, канонада — как гром, ядра — как дождь (но и слезы — как дождь), огромные корабли — как горы (о величине) или как тучи (о количестве).

Поэтический лексикон оставался полностью традиционным, однако тема войны с иноземцами побуждала поэтов вводить в стихи новые слова, прежде всего иностранные собственные имена и географические названия в китайской транскрипции, а также неологизмы типа холунь, холуньчуань (пароход), япянь (опиум), синьвэнь (газета), цзяби (от цзябидань — капитан). В ходу у поэтов было и слово «фаланьцзи», употреблявшееся в двух значениях — Франция, французы и... пушка, т. е. оружие, заимствованное у французов-европейцев. Обновление лексики, пусть еще незначительное, исподволь подготавливало разрушение старой формы стиха.

Темы, связанные с «опиумной» войной, разрабатывались в творчестве многих поэтов. А такие поэты, как Лу Сун (1791—1860), Хуан Се-цин (1805—1864), Яо Се (1805—1864), активно обращавшиеся к военной тематике, писали также о бедах простого народа и тем самым продолжали традиции социальной лирики, восходящие к поэзии Ду Фу и Бо Цзюй-и. В «Песне о проданном сыне» Лу Сун писал о горе стариков, вынужденных продать сына,

чтобы прокормить семью, а Яо Се в стихотворении «Чей это мальчик семи лет» — о голодном мальчишке-сироте, что «лежит на земле и грызет сухую травинку... бродячие псы обнюхивают его, вертятся рядом и ждут, когда он окоченеет». Жуткие картины разорения («деревни заброшены, и голодные псы, виляя хвостами, жрут человечье мясо»; «трупы грудами громоздятся») изображены в стихах Хуан Се-цина «Возвращение на юг» и «Вздохи беженцев», «Гляжу на дожь» Лу Суна и в его же «Поэме плача». В этих произведениях оплакиваются бездомные крестьяне, ставшие жертвами стихийных бедствий. Но в этих же стихах звучит осуждение богачей и чиновников, которые «объедаются просом и мясом», а «на людей и их жизнь глядят, как на букашек».

Опыт поэтов периода «опиумной» войны, выступавших со стихами гражданского звучания, был обобщен поэтом Линь Чан-и (1803—?) в его «Рассуждениях о стихах из Башни стреляющего в сокола». Линь Чан-и, близкий по взглядам к Линь Цзэ-сюю и Вэй Юаню, отметил достоинства и неудачи произведений своих современников, высказал прогрессивный взгляд на поэтическое творчество. Он ратовал за идейную содержательность и социальную значимость поэзии, ссылаясь при этом на примеры Ду Фу и Лу Ю. Поэт, как ему представлялось, должен откликаться на события современности. В то время как ортодоксальная эстетика абсолютизировала подражание древним, Линь Чан-и выступал за самостоятельность поэтической манеры, за разнообразие форм и стилей, не связанных жесткой ориентацией на одни только древние образцы, хотя и не отрицал их значения.