Читаем История всемирной литературы Т.6 полностью

Если положение трудящихся в передовых странах уже становилось нестерпимым, то на жителей колоний буржуазное господство обрушивалось в самой жестокой, грабительской, унизительной для их человеческого достоинства форме. В этот период отпадают от метрополий колониальные владения Испании и Португалии в Америке (кроме Кубы), но происходят новые колониальные захваты в Азии (Индия, Бирма) и Африке (Алжир). Теснимые англичанами, голландские колонисты в Южной Африке, освобождая для себя новые земли, истребляют целые племена. Кроме того, начинается проникновение сильнейших буржуазных государств Европы в Азию и Латинскую Америку; в колониальную экспансию включаются и Соединенные Штаты («доктрина Монро» и интервенция в Мексике, американо-китайский договор 1844 г.).

Политическая карта мира в эту эпоху не раз перекраивалась. Наполеоновские войны, последовавшие за ними решения Венского конгресса, освободительное движение народов, соперничество и агрессивные устремления более сильных государств, колониальная экспансия были тому причиной. В одном лишь 1830 г. получили независимость Бельгия, Греция, стало автономным Сербское княжество. Все подобные политические события — а их было чрезвычайно много — сказывались, разумеется, на судьбах языков и культур. Так, присоединение к России областей Закавказья и Бессарабии включило местные народы в общероссийский культурный процесс, приобщило их к передовой русской мысли.

Большое прогрессивное значение и революционизирующее воздействие на европейские умы имела успешно завершившаяся к концу 20-х годов война народов Латинской Америки за независимость. Очевидно, например, влияние этих событий на декабристов. Хотя все политические и социальные проблемы, которые стояли перед складывавшимися на освобожденной земле обществами и которые осознавал выдающийся революционер Симон Боливар, решить не удалось, все же результат был впечатляющим: вместо угнетенных властью абсолютистской монархии владений возникли независимые республики (лишь бывшая португальская колония Бразилия сохранила еще на несколько десятков лет монархическую форму правления).

Научная мысль в целом развивается по пути, определившемуся к концу XVIII в. В разных отраслях математики и естествознания делаются основополагающие открытия (Лобачевский, Лаплас, Гаусс, Фарадей, Ампер, Джоуль, Гельмгольц и др.). Множество географических экспедиций не только позволяют лучше познать земной шар, но и способствуют изменениям в миросозерцании людей. Отчеты географов, натуралистов, записки путешественников в первые десятилетия XIX в. становятся заметной частью духовной жизни, влияют на выработку эстетических представлений. Например, исследования Александра Гумбольдта в Южной Америке обогатили естественные науки и — благодаря научно-художественному стилю его работ и обаянию его разносторонней личности — помогли утверждению литературного романтизма. В 30—40-е годы возрастает интерес писателей к развитию науки, особенно к открытиям и гипотезам эволюционной теории (Ламарк, Жоффруа, Сент-Илер, Бэр и др.).

Наука воздействует на литературу и прямо, и через обобщающие научные достижения философские системы. Если в начале изучаемой эпохи в философии господствовали идеалистические системы (Фихте, Шеллинг), возникавшие в русле немецкой классической философии, вершиной которой стало учение Гегеля и разработанный им диалектический метод, то в последующие десятилетия усиливается влияние материализма (Фейербах). Но было и другое направление философской мысли — сложившийся в 30-е годы позитивизм, ценивший как достоверное, позитивное только знание, полученное специальными науками, и отрицавший необходимость общего философского метода. Впоследствии позитивизм выявил свою субъективно-идеалистическую сущность, но на первых порах пафосом научности, дискредитацией спекулятивной философии он привлекал многих писателей, стремившихся к освобождению от еще сильной и в общественной жизни и гуманитарных науках религиозной метафизики.

Кульминацией социального и идейного развития эпохи становится возникновение марксизма — подлинная революция в истории общественной мысли. Учение Маркса «возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 40). Марксизм вооружил уже выступивший на историческую арену пролетариат знанием законов смены общественных формаций и доказательством неизбежности гибели капитализма и перехода к коммунизму. «Философия Маркса есть законченный философский материализм, который дал человечеству великие орудия познания, а рабочему классу — в особенности» (Там же. С. 44).

Накануне революции 1848 г. был создан Союз коммунистов и опубликован «Манифест Коммунистической партии».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология