Читаем История всемирной литературы Т.7 полностью

Основные достижения русской литературы, прежде всего романа, общеизвестны, но до сих пор гораздо меньше обращалось внимания на своеобразие других жанров. Так, необходимо отметить успехи малой прозы — с одной стороны, социального очерка, отличающегося исключительной общественной остротой, а с другой — жанра рассказа в творчестве Тургенева, Лескова и др., что во многом подготовило в дальнейшем изменения в системе жанров; начиная с 80-х годов на первый план вместо романа выходят малые прозаические формы. Эти достижения малой прозы связаны прежде всего с именем Чехова. Отличным от западноевропейского литературного развития был в этот период и путь поэзии, прежде всего творчество Некрасова, явившееся существенным импульсом для развития реалистической гражданской лирики и за пределами русской литературы (например, в странах Центральной и Юго-Восточной Европы). Своеобразен и путь русской драматургии, вершиной которой является в этот период творчество Островского, занимавшее совершенно особое место на фоне западноевропейской драматургии, не давшей в то время (кроме творчества Ибсена, чья драматургическая система значительно отличается от драм русского автора) ни одного крупного имени. Не было в западноевропейских литературах того времени и сатиры, близкой по силе Салтыкову-Щедрину.

Новаторские открытия русской литературы получают в этот период высокое признание в мире. Для литературного процесса второй половины XIX в. симптоматичен триумфальный успех русской литературы на Западе и конкретные факты влияния, которое она начинает оказывать на Западе и на Востоке. Это влияние особенно усиливается в конце века, когда преодоление кризисных явлений в западноевропейских литературах шло с учетом достижений русской литературы.

Подъем, который переживает русская литература, сказывается и на развитии многих литератур народов России. Именно в этот период можно с полным правом говорить о складывающемся общероссийском литературном процессе. Многие наиболее значительные деятели национальных культур связаны в этот период с русской революционно-демократической мыслью (И. Франко, И. Чавчавадзе, А. Церетели, М. Налбандян, М. Ф. Ахундов и др.). В целом тот период, о котором идет речь, ознаменован для многих литератур России становлением и интенсивным развитием реализма, хотя этот процесс протекал неравномерно. В некоторых литературах сосуществовали просветительские и романтические тенденции. Особая проблематика характеризует молодые и младописьменные литературы, хотя в ходе общероссийского литературного процесса многие его закономерности оказывают и на них свое воздействие.

Как уже отмечалось, становление и развитие реализма является доминантой литературного процесса, во всяком случае в Европе и Америке, однако в этот период не прерывается и линия романтизма. Романтизм особенно интенсивно продолжает развиваться в странах, для которых характерно более позднее формирование реализма. Однако говорить о временных границах между романтизмом и реализмом вообще затруднительно, так как в большинстве случаев речь идет не о смене направлений, а об их сосуществовании, и более того — взаимопроникновении.

В западноевропейских литературах романтизм играет и в этот период важную роль в общей системе направлений: произведениям романтиков нередко свойственна открытая тенденциозность, активный гуманизм и одухотворенность идеалом, не столь характерные для реализма этого этапа. Романтиков отличает большая тяга к масштабным вопросам судеб человечества, в частности постановка проблемы народа (творчество Гюго). К романтизму обращаются писатели, которые непосредственно выражают идеи национально-освободительной борьбы (аболиционистская литература США, итальянское Рисорджименто, некоторые писатели Центральной и Юго-Восточной Европы).

Романтический метод претерпевает в это время большую или меньшую трансформацию в зависимости от степени развития реализма и вообще от конкретной ситуации в каждой литературе. Так, в романах Гюго можно обнаружить влияние реализма и в изображении среды, и в широкой эпичности.

Сложные взаимоотношения романтизма с реализмом наблюдаются и в русской литературе (гражданская поэзия революционного народничества, некоторые новые явления 80—90-х годов).

Реалистические и романтические тенденции переплетаются более или менее тесно в немецкой и австрийской литературах. Своеобразно соотношение реализма и романтизма и в литературах стран, развитие которых в прошлом было по тем или иным историческим причинам задержано, а теперь становится более интенсивным. Им свойствен ускоренный, или, как иногда говорят, стяженный, процесс развития художественного сознания, для которого, особенно в этот период, характерна скорее синхронность и взаимопроникновение литературных направлений, чем их последовательность.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология