История всемирной литературы в девяти томах: том пятый

Отношение поэта к тэйшонам было сложным: он отказался от сотрудничества с ними, скитался по стране и долгие годы прожил в Тиендиен — родной деревне своих предков. Есть, однако, основания полагать, что он положительно оценивал некоторые стороны деятельности тэйшонов. Из его стихотворения ясно, что он ездил в гости к своему брату, служившему у тэйшонов. После же подавления восстания в 1802 г. Нгуен Зу становится правителем уезда и впоследствии занимает ряд высоких должностей. Дальновидному государю За Лонгу казалось выгодным украсить свой двор великим поэтом, который еще при жизни вошел в список «пяти непревзойденных».

Нгуен Зу писал и по — вьетнамски, и на ханване. На вьетнамском языке написан, например, «Ответ юноши из мастерской островерхих шляп в Тиендиен» — стихотворение, в котором передано томление влюбленного, тоскующего по своей возлюбленной. Лирическое начало здесь тесно переплетается с юмором, сочувственная улыбка поэта озаряет все стихотворение, которое построено на умелом использовании образов народной песни и сказки.

Поэма «Стенания истерзанной души» написана на сюжет, заимствованный не из вьетнамского фольклора, а из китайского романа «Повествование о Цзине, Юнь и Цяо», который принадлежал писателю, скрывшемуся под псевдонимом Цинсинь Цайжэнь (Талантливый человек с молодой душой) и жившему, по — видимому, в XVII в. Творческая самостоятельность Нгуен Зу выразилась в новой трактовке образов, в изменении всей художественной ткани произведения (даже его жанра), в создании нового поэтического мира.

Первые строки поэмы — это своего рода философский пролог к ней:

Пока до конца не иссякнут наши земные года,
Талант и судьба везде и всегда
Дышат слепой обоюдной враждой.
Седую пучину морскую тутовник сменил молодой,
Но только горем, только бедой
Бремя жизни на плечи легло.

(Перевод А. Штейнберга)

В суждениях поэта звучат буддийские фаталистические мотивы; вместе с тем он изображает гнет и произвол, царившие в обществе его времени, и показывает, что это общество враждебно яркой человеческой личности. Причины трагедии героини своей поэмы — девушки Кьеу — Нгуен Зу усматривает в том, что она одарена красотой и талантом, именно за одаренность ей мстит жестокая судьба (здесь буддийская карма). По убеждению поэта, талантливого человека ждет несчастье, рок. Но за мистическими причинами несчастья своей героини поэт угадывает и причины реальные, конкретно — исторические.

От комментаторов поэмы Нгуен Зу 20‑х годов XX в. тянется к работам современных буржуазных ученых традиция рассматривать это произведение узкобиографически: Нгуен Зу потому столь патетически рассказал о горестной судьбе красавицы Кьеу, что в ее несчастной доле поэт видел аллегорию собственной судьбы. Нгуен Зу принадлежал к роду вельможных феодалов, из поколения в поколение служивших династии Ле, но впоследствии он стал сановником при дворе государя династии Нгуенов. В этом, по их мнению, якобы и состоит разгадка всей сложности его творчества. Возникла даже абсурдная теория о так называемой «больной совести» Нгуен Зу. Но в одном эти комментаторы поэмы правы: аллегории в ней есть, и аллегории убийственно иронические.

Кьеу, продавшая себя ради спасения отца и брата, попадает в «зеленый терем» («веселый дом»). Этот «терем» вырастает в обобщающий образ — символ феодальной деспотии и насилия над человеком. Жалкие, обезличенные покорностью, смирившиеся со своей судьбой существа населяют «веселый дом», где царит его хозяйка, старая Ту Ба. Молитва, которую обращают девушки к белобровому духу — покровителю их ремесла, похожа на песню раба, восхваляющего свои цепи.

Иначе ведет себя Кьеу. Эта хрупкая и слабая девушка стремится отстоять свободу своей души. Она хочет вырваться из заколдованного круга бед, но обстоятельства толкают ее к новому и новому позору.

Душевные муки Кьеу, пленницы «зеленого терема», — это та призма, сквозь которую поэт видит мир в его красоте и безобразии: