История всемирной литературы в девяти томах: том третий

О вьетнамской драматургии и театре до XIII в. есть некоторые свидетельства в хрониках, говорящих, что «труппы шутов» существовали при дворе уже в XI–XII вв. Разыгрывались сценки из придворной жизни, а также на темы мифологического характера: «Труппа ряженых лицедеев, представлявших двенадцать божеств, пела и танцевала на помосте», — гласит источник начала XIV в. Посол юаньского двора Чэнь Фу рассказывает о забавах с «куклами на палках», а надпись на стеле начала XII в. — о действах с куклами на воде. Уже тогда вьетнамское театральное искусство испытывало влияние тямского балета и музыки. Примечательна встреча этого искусства с юаньской драмой: в конце XIII в. в руки вьетнамцев попал как пленник лицедей Ли Юаньгэ, оказавшийся талантливым актером и постановщиком. Интерес к театру был велик, и пленник с труппой из двенадцати человек стал давать спектакли. «Молодые слуги и служанки из домов знати наперебой учились петь мотивы страны Севера». Хроники сообщают, что один из этих спектаклей — «Сиванму преподносит блюдо с персиками» — рассказывал о мифической Хозяйке Запада. Пьесу эту продолжали ставить в XIV в., известна даже судьба актрисы, игравшей главную роль.

В поэзии, ведущем жанре вьетнамской литературы, постепенно возрастает роль ученых-конфуцианцев. Конфуцианцы, более организованный низший слой феодалов, оттесняли от власти — особенно успешно в XIV в. — земельную знать и буддийское духовенство. Эта особенность социального развития способствовала формированию двух тенденций в литературе: лирики, связанной со вкусами старого вьетнамского двора, и конфуцианской литературы. Первая тенденция представлена главным образом пейзажными стихами, на которых сказалось созерцательное мироощущение буддизма (идеи секты тхиен, развивавшей во Вьетнаме учение чань, имевшее важное значение для искусства стран Восточной Азии). Авторами этих произведений нередко были буддийские священнослужители, обычно связанные с аристократией, и даже государи династии Чан, к старости принимавшие постриг.

Поэт смотрел на природу, как на затейливую драгоценность, она эстетизирована в стихах в соответствии с традициями живописи: многие стихи служили надписями к картинам. Таково, например, стихотворение императора Чан Нян Тонга (1258–1308) «Весенний рассвет».

Пейзажные стихи передавали интимные переживания человека, о чем свидетельствует и одно из ранних произведений любовной лирики «Вокруг меня весенним днем» священнослужителя Хуен Куанга (1254–1334) («Вроде бы это красноречие не для буддийского храма!» — воскликнул по поводу стихотворения ученый литератор XVIII в. Ле Куй Дон):

Красавица, ей дважды по восемь, сидит, вышивает.
Книги, прекрасные цветы, шумный посвист иволги.
Как жаль смутных весенних вожделений,
Когда она умолкает, застывши с золотой иглой.

Многие из этих стихов предполагали возникновение сложных ассоциативных связей у читателя. Так, поэт — император Чан Минь Тонг (1298–1356) — писал в стихотворении «Дождливая ночь»:

Дыхание осени, свет фонаря — был незаметен рассвет.
Последнюю стражу хлопаньем листьев пальма мне возвестила.

Только человек, мучимый бессонницей, уловит, как хлопают листья в ветреную ночь: монарху не дают уснуть воспоминания о казни неповинного тестя.

Пейзажная поэзия отмечена вниманием к человеку и при изображении природы тонко передавала эмоции, но круг переживаний, которые вмещали в себя эти стихи, был относительно тесен.

Во второй половине XIII в., когда на рубежах Вьетнама появились монгольские завоеватели, поэты создают образы защитников страны. Их подвиги изображаются символически: «При переправе Тьыонгзыонг отнял копье у врага. У Заставы Хамты полонил воинство ху»[7], — пишет о вьетнамских воинах полководец Чан Куанг Кхай (1248–1294). В лирике стало традиционным описание мест победоносных битв вьетнамцев с завоевателями: «Река Батьданг» Чан Минь Тонга, «Минуя заставу Хамты» Чан Лэу (конец XIV — начало XV в.).

Значительное распространение получают с XIII в. произведения в жанре ритмической прозы фу, обычно завершающиеся стихотворением. Возможно, эта традиция идет от буддийских проповедей: фу напоминают философскую притчу. Таковы «Фу о мече, обезглавливающем змей» Ши Хи Няна (XIII в.) и «Фу о лотосе из яшмового колодца» Мак Линь Ти (ум. 1346). Встречаются и описательные фу, например «Фу о реке Бать-данг», продолжающее патриотические традиции лирики.