История всемирной литературы в девяти томах: том третий

В этот суровый период заметную роль играют воззвания к войскам (хить), которые писались ритмической прозой. Полководец Чан Хынг Дао (ум. 1300), боровшийся против монголо-китайских завоевателей, в «Воззвании к военачальникам» стыдит знать, напоминая о пожалованных землях и денежном содержании, которых она рискует лишиться. Чан Хынг Дао с иронией изображает тех, кто в час опасности развлекается петушиными боями: «Если нагрянет враг, не пробить его панциря петушиной шпорой».

В первой четверти XIV в. возникает одна из ранних литературных школ во Вьетнаме — «Общество стихотворцев из уединения в Бить-донге», основанное Чан Куанг Чиеу (XII в. — 1325); в стихах этих поэтов соединяются буддийские и даосские взгляды, проявляется интерес к обыденным приметам вьетнамской природы («розовеющие апельсины небеса застилают»).

Для поэзии конфуцианцев, набирающей силу с конца XIII в. и особенно во второй половине XIV в., характерно утверждение ее важности для государства и общества, а также дидактического смысла произведений. Отталкиваясь от конфуцианских представлений, поэты создавали свой идеал личности, который Фам Кинь Кхе в XIV в. определил так: это человек «образцовых добродетелей, основательно просвещенный, знаток церемоний, который подобен золоту и нефриту, с чистым сердцем, изысканными манерами, лучезарный, словно солнце и луна». Изображение общественных контрастов в этой поэзии связано с традициями танских поэтов и вьетнамской лирики «старого двора»: Тю Дыонг Ань (вторая половина XIV в.) писал в стихотворении «Надпись к картине, на которой изображен танский император Мин-хуан, купающий коня»: «Если бы заставить любить людей, как [любят] этого коня, // То разве страдал бы в язвах темный люд!» В стихах Нгуен Фи Кханя (1353 — начало XV в.), сподвижника Хо Куй Ли — реформатора, свергнувшего династию Чан и захватившего в 1400 г. трон, социальная тема достигает большой остроты:

Тысячи судеб людских с вожделением ждут одежды и риса.
А там чье-то золото, чья-то яшма громоздится, словно гора.

В дальнейшем поэзия конфуцианцев теряет пафос обличения социальной несправедливости, превращается в официальную и господствует в литературе. При этом в XV в. с усилением влияния ученого служилого сословия, бывшего опорой государства в антикитайской освободительной борьбе начала столетия, получает развитие литература на вьетнамском языке.

У истоков поэзии на вьетнамском языке стоял национальный герой Нгуен Чай (1380–1442). Судьба этого государственного деятеля сложилась трагически. Нгуен Чай был поэтом, историком, философом, географом. Сподвижник Ле Лоя, основателя династии Ле, в борьбе против нашествия китайских феодалов, он был обвинен в цареубийстве и казнен. Подобно многим литераторам последующих столетий, Нгуен Чай писал и по-вьетнамски, и на ханване. Им было написано ритмической прозой на ханване «Великое воззвание по случаю умиротворения китайцев», в котором нарисована зримая картина бедствий народа, страдающего от насилий и поборов завоевателей: «Если вырубить все рощи бамбуковые в Южных горах, не хватит того бамбука, чтоб описать их злодеяния; вод Восточного моря не хватит, чтобы смыть их подлую грязь».

В размеренных и задумчиво неторопливых строках «Сборника стихов на родном языке» Нгуен Чай опирается на понятия о справедливом правлении, верности нравственному долгу:

Уничтожим злобу, отринем алчность, отвергнем насилие.
Есть еще человечность, есть разум, есть мужество.

Нгуен Чай пережил крушение своих реформаторских планов в годы после изгнания китайских феодалов, в его стихах развивается тема социальной несправедливости: «Нет числа бесчеловечным домам богачей, // Но разве кому-нибудь богатство дается навечно?»

В пейзажной лирике поэта любование природой нередко сочетается с воспеванием простой уединенной жизни среди полей, рек и гор, а иногда принимает характер дружеского общения с окружающим:

Двери не закрываю, — а вдруг гор мне не станет видно,
В лодку не сажусь я — вдруг захочет луна прокатиться…

В пейзажной лирике, соперничающей с японскими хокку, хотя и обобщенно и лаконично, передавался мир переживаний поэта.