История вторая: Самый маленький офицер (СИ)

Старик вернулся в комнату и присел на диван, перебирая своими длинными и хрупкими на вид пальцами складки светло-серого пиджака. Сиф остался стоять, чтобы быть выше. На кухне московской квартиры вечно скапливались книги самого разного вида и жанра. В том числе Сиф туда притащил однажды несколько книг по психологии — уже и не вспомнить, в каком разговоре с Кашей или Растой ему это понадобилось. Как и любые другие попавшие на кухню книги, работы психологов Сиф перечитывал с регулярностью примерно раз в пару месяцев, если находило настроение, и кое-что оттуда сумел почерпнуть. Поэтому сейчас твёрдо знал: позволить беседу вести Ивельскому, поддавшись своему к нему уважению, — проигрышное дело. Так он, Сиф, ничего не добьётся. Нет, в этом разговоре вести должен он сам. И небольшие психологически ухищрения, вроде попытки заставить Ивельского смотреть снизу вверх, могут помочь…

— Почему ты спрашиваешь о Хамелеоне меня, сдарий юный офицер?

Сиф понял, что фишка с ростом не прошла незамеченной. И пусть. Самый лучший способ казаться осведомлённым обо всём на свете — с самым уверенным видом кивать, но не отступаться от своего.

— Потому что Тиля о Хамелеоне расспрашивает полковник. И я уверен, у него это вполне удастся, — ответил он Ивельскому, глядя прямо в глаза. Интересно, знал ли Одихмантьев, как часто Сиф будет себя понукать следовать его совету?..

Знал, точно знал. Пожилой советник со степными корнями, казалось, знал всё на свете. Надо не забыть сказать ему спасибо за совет… когда заварушка поутихнет.

Сиф заставил себя вернуться к разговору как раз тогда, когда Ивельский ответил с лёгкой грустной улыбкой:

— И вы решили поиграть в такого же дознавателя?

Мальчик чуть было не вспыхнул и удержался от того, чтобы не ляпнуть что-то по-детски обиженное, только огромным усилием воли.

Навкаже блато, блатоже малько…Навкино болото, болотное молоко… Не ты один, Сиф, читаешь книжки по психологии. Или просто сдарий Ивельский судит по собственному опыту. Играет по собственному опыту.

— Я… — Сиф сжал кулаки и снова их разжал, — не хочу играть в дознавателя. Я хочу спасти жизнь своему другу.

«А ещё Великому князю и командиру, Краюхам, Одихмантьеву и… Хотя нет, спасать весь мир я не намерен. Это глупо».

— Почему же вы уверены, сдарий Иосиф, что именно вы сможете спасти Тиля? — не сдавался Ивельский, и Сиф решил, что старик обязательно что-то знает. — А не ваш знаменитый в двух странах половник?

— Потому что он занят охраной Великого князя! — встряла Алёна, негодуя на Ивельского. В прошлую встречу он не показался ей таким уж упрямым.

Сиф вновь разжал кулаки — когда они сжиматься-то успевают? — и твёрдо сказал:

— Сдарий Ивельский, я имею права задавать вам вопросы. Я офицер Лейб-гвардии.

Ивельский лишь пренебрежительно усмехнулся:

— Вы ещё слишком молоды.

— Когда мне было девять, это никого не волновало, — брови Сифа сползлись к переносице. Лицо стало жёстким. — И начинал служить — в разведке. А сейчас служу в Лейб-гвардии.

— Сиф! — тихо и умоляюще проговорила Алёна, чувствуя, что друга заносит.

Подросток усилием воли заставил себя замолчать и благодарно взглянул на девушку. Но ничего ей не сказал. Или, может, и не требовалось?

Через некоторое время Сиф набрался сил и глухо проговорил:

— Сдарий Ивельский, кто такой Хамелеон?

Старик молчал долго, и Алёна собралась было уже возмутиться, но Ивельский всё же ответил:

— Это человек, который свёл меня и Анатоля. Который показал мне слегка неадекватного, но талантливого… и бывающего порой просто очаровательным маленького художника. Что ещё вас интересует, сдарий офицер? — обращение прозвучало с оттенком насмешки, но юный фельдфебель заставил себя не обращать на это внимания.

— Как зовут Хамелеона? — задал он новый вопрос. Самый важный.

— Ты думаешь, я это скажу?

— Думаю… да. Разве ради Тиля вы не скажете? Ради «маленького очаровательного художника», которого этот Леон теперь убьёт?

Ивельский молчал ещё дольше, что-то взвешивая и о чём-то размышляя. Сиф не торопил, хотя чуть ни дрожал от возбуждения. Только бы ответил. Только бы любовь к Тилю перевесила неизвестно какие отношения с Хамелеоном…

— Скажи-ка мне, сдарий Иосиф, — вздохнул наконец старик, и Сиф чуть не подпрыгнул, услышав его голос, — много ли денег, с твоей точки зрения, государство платит, обеспечивая жизнь человеку… психически неуравновешенному, каким признан Анатоль?

— Всего лишь деньги?! — Сиф заморгал, отказываясь верить своим ушам.

— А большую ли государство выплачивает пенсию отставному офицеру? — продолжал тем временем Ивельский. — Ответ тот же: да почти никакую!

— И что, Хамелеон вам… Ради денег вы… рискуете жизнью Тиля? — охнул Сиф. Уважение к Ивельскому стремительно растворилось в полумраке комнаты, оставляя привкус горечи, обиды и непонмиания.

— Ради Анатоля я сообщил вашему полковнику, где вас искать, что спасло и вам жизнь тоже, если не ошибаюсь.

Сиф коснулся груди и тут же отдёрнул руку, скривившись. Да, что-то не везёт ему…