История XX века. Тайны, загадки и мифы

Людям за рубежом также следовало внушить, что агрессором был не Гитлер, а Сталин. Вермахт просто опередил советское нападение. Еще после нападения на Польшу, немецкая пропаганда нагло утверждала, что Германский рейх находится в состоянии навязанной войны. В Москве немецкий посол граф Фридрих Вернер фон Шуленбург зачитал официальное заявление министру иностранных дел Молотову, В нем говорилось, что Советский Союз нанес Германии удар в спину, и эта угроза будет отражена всеми средствами. Молотов выразил возмущение, указав на договор о ненападении и дружбе с Германским рейхом (который еще действовал), и назвал все военные обоснования Германии пустыми отговорками. Посол фон Шуленбург мог только молча согласиться с ним — он знал, что утверждение Гитлера о том, что нападение немцев было необходимо, безосновательно.

Но в чем изъян тезиса о превентивной войне — формулы, которая в то время способствовала мнимому узакониванию агрессии, а сегодня то и дело вызывает бурные споры в современной публицистике? Новую жизнь этому тезису главным образом дал бывший офицер советской разведки Виктор Суворов в своем романе «Ледокол». Многие пускаются в дебаты на тему о неизбежном и подсознательном желании двух диктаторов в какой-то момент просто растерзать друг друга. Очевидно лишь то, кто на кого напал первым. Впрочем, это не имеет ничего общего с превентивной войной в классическом значении, то есть с военным ударом, когда существует уверенность в предстоящем нападении. Некоторые моменты подтверждают тезис, что Сталин хотел извлечь пользу из борьбы других держав. Он рассчитывал укрепить позиции Советского Союза, который появился бы на арене в тот момент, когда потенциальные противники на Западе ослабили бы друг друга.

Собственно говоря, правильного, дипломатического объяснения войны не существовало… Сталин до последнего мгновения старался предотвратить эту войну.

Валентин Бережков, сотрудник советского посольства в Берлине

Однако и в этом смысле неопровержимых доказательств недостаточно. Определенно можно подтвердить лишь то, что Сталин защищал интересы советской власти без всякого стеснения и имел отнюдь не только оборонительные намерения. Аннексии по пакту Гитлера и Сталина — яркие примеры того, как диктатор грубо пренебрег правами других народов. Однако Сталин шел только на прогнозируемые риски. Его войска, оказавшиеся неспособными зимой 1939—40 гг. победить даже Финляндию, должны были воевать с армией, овладевшей Францией одним ударом! Если Сталин действительно планировал нападать на Германскую империю, то несколькими годами позже.

Массированное выдвижение Красной Армии на западную границу — к границам Гитлеровской империи — позволяет некоторым исследователям допускать наличие агрессивных намерений. Действительно, у границ находилось около 4 000 000 человек. Однако это лишь отвечало сложившейся традиции советской оборонной политики — в случае нападения бить противника на его собственной территории. 15 мая Жуков и Тимошенко предложили кремлевскому вождю такой план: «ни в коем случае не отдавать немецкому командованию инициативу в боевых действиях, опередить противника при выдвижении на боевые позиции и нанести по немецкой армии удар в тот момент, когда она находится в стадии развертывания».

Теперь, когда мы достаточно оснастили нашу армию техникой для современного боя, нужно переходить от защиты к нападению.

Иосиф Сталин, 5 мая 1941 года

Реакция Сталина на этот план была примечательной. «Вы с ума сошли, — закричал диктатор, — вы хотите спровоцировать немцев?» Как сообщают свидетели, он пригрозил, что полетят головы, если этому не будет положен конец. Так были отменены решающие приготовления по отражению немецкого вторжения — к огромному недовольству генерала Жукова. Еще вечером перед нападением он и Тимошенко высказали Сталину требование — дать директиву привести войска на границе в полную боевую готовность, командиры на местах получили конкретные указания о нападении в ту же ночь. Сталин предупредил: «Только не слишком торопиться». Что бы ни случилось, следовало достигать урегулирования мирным путем. Немцам ни в коем случае нельзя было давать повод.