При этом истоки «Закрытого товарищества» вовсе не носили характера сенсационности. В 1935 г. по инициативе шефа СС Генриха Гиммлера десять членов СС основали Закрытое товарищество «Лебенсборн» с местопребыванием правления в конфискованном мюнхенском доме Томаса Манна. Будучи формально самостоятельным товариществом, творение Гиммлера с самого начала входило в аппарат СС и тем самым находилось под его непосредственным контролем. Целью товарищества была, согласно его уставу, «поддержка многодетных семей, ценных в расовом и наследственно-биологическом отношении». Но речь шла, собственно, не о национал-социалистических мерах поддержки семьям. «Когда я организовывал «Лебенсборн», — доверительно сообщил Гиммлер своему личному врачу и массажисту Феликсу Керстену, — я исходил из того, что прежде всего следует удовлетворить насущную потребность, чтобы дать возможность расово полноценным женщинам, рожающим вне брака, рожать бесплатно и последние недели до рождения ребенка в гармоничной обстановке спокойно посвятить себя предстоящему великому событию». Благотворительная на первый взгляд организация была в действительности поворотной точкой и основным звеном национал-социалистической расовой идеологии. Роберт Кемпнер, главный обвинитель союзников в Нюрнберге, даже усмотрел в организации «Лебенсборн» «пожалуй, основное зерно всего нацистского движения».
На пике своего развития товарищество Гиммлера располагало девятью пансионатами в Германии и десятками — в присоединенных и оккупированных странах. Везде речь шла об увеличении количества родов. Для Гиммлера это была тема его жизни. В 26 лет, не имея жены и детей, после прочтения книги под названием «Народы, их гибель и возникновение» он записал в своем дневнике: «Ужас Германии сегодня в том, что женщины больше не хотят становиться матерями. Дай Бог, чтобы это однажды изменилось». Должно было измениться. Через 16 лет, в 1942 г., внимательный наблюдатель обратил внимание на «количество беременных женщин и еще больше на достоинство, с которым они выпячивают полный живот…Женщины носят живот как партийный значок. Вся Германия превратилась в сплошной мясокомбинат». Впечатлительным очевидцем оказался Виктор Клемперер, влачивший жалкое существование в дрезденском «еврейском доме».
«Для нас должна быть священна каждая мать хорошего происхождения!»
Национал-социалисты написали на своем знамени новый культ плодовитости. «Народ, у которого очень много детей, имеет право быть великой державой и править миром, — еще в мирное время поучал Гиммлер группенфюреров СС. — Народ хорошей расы, у которого очень мало детей, неизбежно сойдет в могилу». Бывший куровод решил повернуть развитие вспять. Руководитель СС сделал производство детей главным делом.
«Существование или гибель нашею народа зависят от того, достаточно ли у него нордической крови».
Гиммлер был просто одержим миссией обеспечить «расе господ» как можно более многочисленное пополнение. Хороший пример должны были подать члены СС как «ударная группа кровной идеи». Гиммлер при всяком удобном случае призывал своих солдат исполнить свой «национальный долг». Упрямыми холостяками рейхсфюрер занимался лично. «Дорогой Арнольд, — письменно увещевал Гиммлер одного гауптштурмфюрера СС, — насколько мне известно, Вы единственный сын Ваших родителей. На мой взгляд, Вы обязаны наконец жениться и позаботиться о том, чтобы род Арнольдов не вымер. Я жду ответа на это письмо». Доклада об исполнении долго ждать не пришлось.
Национал-социалистическая целевая установка сказала “да” немецкому будущему — и тем самым “да” ребенку».
Бездетные браки для шефа СС были неприемлемы. Для тех эсэсовцев, кто не мог похвастаться как минимум четырьмя детьми, членство в обществе Гиммлера было обязательным. «Вопрос количества детей является не частным делом каждого, — гласило мировоззренческое кредо Гиммлера, — а долгом перед своими предками и нашим народом. Однако создание хороших браков бессмысленно, если из них не выходит многочисленное потомство».
В уединенных пансионатах организации «Лебенсборн», импозантных зданиях за городом, претворялась в жизнь семейная политика СС, как ее понимал Гиммлер. То, что практиковалось здесь как пробные опыты в небольших масштабах, было задумано как модель общества для эпохи после ожидаемой «окончательной победы».
Прежде всего для шефа СС это означало приложить все усилия к тому, чтобы предотвратить аборты, число которых он оценивал в 800 000 ежегодно.