История XX века в лицах

«После окончания войны у нас будет достаточно времени», — писал он в своем дневнике. Гиммлер будет знать, что в этом вопросе министр пропаганды с ним заодно. Насколько далеко в случае «окончательной победы» немцев зашло бы в конце концов дело с созданием полугосударственных «человеческих фабрик» с целью «улучшения немецкого народа», остается умозрительным рассуждением. Дальнейший ход войны сорвал осуществление честолюбивых планов.

Настоящие преступления организации «Лебенсборн» осуществлялись на оккупированных немцами территориях под покровом ночи. «Пришли эсэсовцы с овчаркой. Мне она тогда показалась волком». Поляку Алойзию Твардецкому не было даже четырех лет, когда его, единственного ребенка, похитили у матери по заданию рейхсфюрера СС. Его светлые волосы и ясные голубые глаза стали причиной его несчастья. Его матери пришлось среди ночи одеть его и отвести на ближайший вокзал, где уже ждали другие матери со своими детьми. «Там меня вырвали у нее из рук и сунули в поезд».

«Я относился, слава Богу, к этой суперарийской расе номер один. Этих детей имели право усыновлять только члены НСДПГ с высшим образованием».

Алойзий Твардецкий, депортирован из Польши

Для депортированных таким образом детей общим было одно: они подходили под шаблоны национал-социалистической расовой доктрины. Они выглядели так, как немецкие оккупанты представляли себе нордических людей: высокого роста, светлые волосы, голубые глаза, подходящая форма черепа. В то время как их матери трудились на принудительных работах, маленьких детей в детских домах оккупационных властей измеряли и вносили в каталог. «Инородные» избранники были предназначены для Германского рейха. «Я действительно намереваюсь похищать германскую кровь по всему миру, — еще в 1938 г. заявил Гиммлер перед командирами полка СС «Германия». — Вся хорошая кровь в мире, вся германская кровь, которая будет не на немецкой стороне, однажды может стать нашей погибелью».

Предприимчивое товарищество «Лебенсборн» с самого начала теснейшим образом участвовало в широко задуманной акции по депортации. Уполномоченный от «Лебенсборн» на месте координировал транспортировку выбранных детей. Матерей лживо уверяли, что их детей везут в рейх с целью улучшения питания, но в «лечение» этих голодающих сыновей и дочерей «недочеловеков» никто не верил. Путь «ценных в расовом отношении» детей шел через польский перевалочный лагерь Калит в один из пансионатов «Лебенсборн».

«Ибо мы верим в эту нашу собственную кровь, которая из-за ошибки немецкой истории влилась в чужую национальность, и убеждены, что наше мировоззрение и наши идеалы найдут отклик в душах этих детей, таких же по расе».

Гиммлер о депортации детей, 1940 г.

Там из поляка Алоизия сделали настоящего члена «Гитлерюгенд»: «Процесс германизации начался здесь довольнобыстро. Я действительно чувствовал себя немецким мальчиком, конечно, я ч гил Гитлера». Мюнхенское главное отделение «Лебенсборн», имевшее опыт сохранения втайне данных о детях, помогало в онемечивании восточноевропейских имен. Таким образом Алойзий Твардецкий превратился в Альфреда Хартмана, которого товарищество передало в бездетную семью на Рейне, лояльную режиму, с целью последующего усыновления. Только через двенадцать лет Алойзий смог увидеться со своей родной матерью.

Документально подтверждено более 350 случаев «онемечевания» в «Лебенсборне» «инородных» детей из Восточной и Южной Европы. Среди них также группа детей из Лидице, которые, будучи отнесены к категории «хорошей расы», перед уничтожением всей деревни были отсортированы и через «Лебенсборн» должны были быть переданы в немецкие семьи. Сюда добавились более 200 норвежских детей, зачатых немецкими солдатами с норвежскими женщинами, «особо ценными

в плане внешности и наследственности», которые принесли в рейх «расово ценный наследственный материал». Истинное число депортированных и «германизированных» детей, видимо, не удастся установить никогда. Сотрудники товарищества сожгли оригиналы документов, когда американские войска приближались к главному зданию «Хохланд» под Мюнхеном, и бросили на произвол судьбы детей, которые перед концом войны были эвакуированы туда из всех пансионатов. Эти люди всю свою жизнь несли бремя неизвестности своего происхождения.

«Мы не занимались профессиональным сводничеством. Ничего такого в «Лебенсборне» не было».

Сотрудник «Лебенсборна» перед трибуналом союзников в Нюрнберге