История XX века в лицах

Председатель СНМ Эрих Хонеккер тоже обратил внимание на честолюбивую девушку из Галле. С лета 1945 г. Хонеккер по указанию Ульбрихта организовывал работу с молодежью во вновь созданной Коммунистической партии Германии (КПГ) и одновременно готовил создание внепартийной молодежной организации. После того как такая организация, «Свободная немецкая молодежь», в феврале 1946 г. была создана, он, как бесспорный шеф, взял на себя руководство «синими рубашками». Правда, скоро от заявленной надпартийности мало что осталось; под руководством Хонеккера СНМ превратилась в чистой воды коммунистический молодежный отряд. «Юных пионеров», активисты которых все еще находились под влиянием старой социал-демократии, тоже следовало приобщить к линии партии. Маргот Фейст, которая еще в Галле проявила себя сторонницей твердой идеологической линии, в глазах руководителя СНМ была подходящим для этого человеком. Поэтому в конце 1949 г. он забрал ее в Берлин и сделал председателем пионерской организации.

Она прибыла вовремя, потому что на пороге было эпохальное событие — 70-летие со дня рождения Сталина. Весь Восточный блок старался превзойти сам себя в подарках и оказании почестей самопровозглашенному вождю мирового пролетариата. В Восточном Берлине тоже думали над тем, как отметить торжество Сталина. Активистам СНМ пришла в голову идея собрать для диктатора подписи к «Поздравительному адресу от немецкой молодежи» и вручить его прямо в Москве. Когда речь зашла о том, кто должен вручать послание в Москве, выбор быстро пал на руководителя СНМ. Но должен ли был Хонеккер один вручать приветствия молодежи Сталину? Наконец сошлись на том, чтобы послать в Москву и Маргот Фейст.

Эта поездка стала для обоих незабываемой — по двум причинам. Прежде всего, оба были пламенными сталинистами, дни в Москве они провели как в дурмане. Увлечение их кумиром Сталиным было заметно даже десятилетия спустя: поездка в Москву стала «большим событием», заявил в 1990 г. Хонеккер в интервью, и он еще хорошо помнил, какое глубокое впечатление произвели на него праздничные мероприятия и, конечно, выступление самого Сталина. А еще Хонеккер был очарован своей хорошенькой спутницей. Вскоре они с Маргот сблизились и в личном плане. Руководитель СНМ и председатель «юных пионеров» на родине всех трудящихся полюбили друг друга.

«Маргот Фейст, в отличие от Эдит Бауман, была прехорошенькой особой, она просто излучала женственность. Хонеккер в нее буквально втюрился».

Клаус Беллинг, сотрудник Хонеккера до 1947 г.

Жаль только, что Хонеккер к этому времени дал клятву верности другой. 8 декабря 1949 г., всего за три недели до поездки в Москву, он женился на своей заместительнице в СНМ, Эдит Бауман, с которой он к тому времени жил уже два с половиной года. Эта связь тоже началась во время поездки в Советский Союз, во время так называемого «Полета мира на Восток», который Хонеккер и несколько членов из руководства СНМ предприняли в июле 1947 г. Вскоре Хонеккер и Бауман образовали ячейку общества — без свидетельства о браке. Бывшая член Социал-демократической партии Германии Бауман представляла в «Свободной немецкой молодежи», которая в это время официально все еще претендовала на статус внепартийной, социал-демократическую часть.

Потом выдвигалось предположение, что последующий брак был всего лишь политическим маневром.

Хонеккер всю жизнь опровергал такое мнение: «Это не было политическим браком. Я тогда очень нуждался в поддержке». Эдит Бауман, не красавица, была для него кем-то вроде матери. Она была на три года старше Хонеккера, помогала ему составлять его речи и затем печатала их на пишущей машинке. Потом Хонеккер говорил: «Брак — мы не испытывали антипатии, напротив, мы работали вместе». Как раз очевидный признак такой слишком тесной работы привел Эриха и Эдит в загс: Эдит Бауман была беременна. А председатель СНМ в «свободном браке» и с внебрачным ребенком — в коммунистической СЕПГ, еще отличавшейся щепетильностью, в этом отношении такое считалось невозможным.

«Тогда я познакомился с Эдит Бауман. Она не была очень женственной, очень привлекательной, а скорее несколько мужеподобной женщиной. Это явно не было огромной любовью».

Клаус Беллинг, сотрудник Хонеккера до 1947 г.