История XX века в лицах

Вскоре после его возвращения новая любовь смягчила болезненное расставание с Наташей — ее звали Шарлотта Шон, и она тоже была убежденной коммунисткой. С ней Хонеккер познакомился на партийной работе в области Саар. Некоторые источники говорят о том, что с ней он даже обручился. Стало быть, большая любовь? Но для него партийная работа опять важнее личного счастья. После «захвата власти» в рейхе нацистами коммунисты могли первое время продолжать нормально работать в автономной области Саар и поддерживать своих товарищей из КПГ, которые в других местах вынуждены были уйти в подполье. Хонеккер тоже ездил много раз на тайные встречи во Франкфурт-на-Майне и в Рурскую область.

Когда в начале 1935 г. после всенародного опроса руки Гитлера дотянулись до Саара, известный полиции коммунист уехал из страны во Францию — без Шарлотты. Летом по подложным документам он вернулся в Германию, но не в область Саар, а в Берлин, где по заданию партии должен был поддерживать нелегальную работу КПГ. Однако через несколько месяцев Хонеккер был арестован. Из предварительного заключения он послал Шарлотте Шон свою фотографию с надписью: «Не принимай близко к сердцу, из этих камер мне не выйти молодым. Прости мне эту резкость, но в будущее нужно смотреть открытыми глазами». Можно преклоняться перед чувством реальности Хонеккера — но настоящая любовь выглядит, пожалуй, иначе. Похоже, Шарлотта Шон поняла прозрачный намек, по крайней мере в последующие годы о ней речи не было. А Хонеккер со своим пессимистическим прогнозом оказался прав: больше девяти лет — период между 24-м и 33-м годами своей жизни — он провел за решеткой.

Большую часть своего заключения Хонеккер отсидел в тюрьме Бранденбург-Герден — не лучшем месте для знакомства с девушками. Только когда весной 1944 г. вместе с другими заключенными его послали в Берлин, чтобы под охраной устранять разрушения, причиненные бомбардировками, он снова увидел женщин. Хонеккера и его товарищей по заключению на время их работ в столице рейха держали в женской тюрьме на Барнимштрассе. Там он, очевидно, быстро стал любимцем охраны, состоявшей из женщин, которые поступили на государственную службу до 1933 г. и поэтому не были «надзирательницами-нацистками». Ему особенно понравилась младшая надзирательница — ее тоже звали Шарлотта. Как и он сам, во времена Веймарской республики она состояла в рабочем спортивном объединении «Ель»; это помогло установить контакт. Вместе они стали тайком слушать новости на немецком языке, которые передавали Би-би-си или радио Москвы. Но это был не единственный общий интерес. Вера Кюхенмайстер, в то время соседка этой надзирательницы по квартире на Ландсбергерштрассе в центральном районе Берлина, вспоминает: «Если рядом с девушками, которые дома или на работе постоянно окружены женщинами, вдруг появляются молодые люди, что-то в них пробуждается. В такие времена людям чего-то не хватает». Естественно, то же можно было сказать и о заключенных.

«Он говорил, что Шарлотте он обязан жизнью, потому что без ее помощи он бы не выжил».

Вера Кюхенмайстер

Насколько крепкими стали узы скоро между Хонеккером и Шарлоттой, обнаружилось в марте 1945 г. Тогда Хонеккер вместе и его товарищи по заключению воспользовались случаем и, находясь на работах, сбежали. Его первая дорога на свободе привела его на Ландсбергерштрассе, которая находилась в двух шагах от тюрьмы на Барнимштрассе. Парадоксальная ситуация: сбежавший заключенный прячется как раз у своей надзирательницы. В дни гибели Третьего рейха это был не лучший выбор — охранницу, скрывавшую коммуниста, наверняка судили бы только что созданным показательным военно-полевым судом. Что уж тут говорить о самом Хонеккере? Но Шарлотте даже удалось тайно переправить его обратно в тюрьму, и она позаботилась, чтобы его «несанкционированная отлучка» осталась без последствий.

Незадолго до окончания войны Хонеккера перевели обратно в Бранденбург, и молодое счастье было разбито. Такой перевод был небезопасен, потому что еще 20 апреля 1945 г. эсе-совцы казнили там политических заключенных, прежде чем Красная армия неделей позже освободила тюрьму. Но Хонеккеру повезло. Он целым и невредимым дождался прихода советских войск и на свой страх и риск сразу снова отправился в Берлин. Его целью была квартира возлюбленной на Ландсбергерштрассе, где он в добром здравии и появился в начале мая.