История XX века в лицах

Была ли Маргот Фейст для Хонеккера тоже только «шалостью», в которую он потом действительно влюбился? Или все было совсем наоборот: симпатичная Маргот подцепила уже не совсем молодого Хонеккера, чтобы возле него сделать карьеру? В кругах активистов был секрет на весь свет, что Маргот тогда практически вцепилась в Эриха мертвой хваткой, чтобы с помощью руководителя СНМ ускорить собственную карьеру. Она точно знала, чего хочет. В интеллектуальном плане она уже тогда превосходила Хонеккера, считает Вольфганг Зайфферт, бывший активист СНМ: «Хотя она тоже была родом из простой семьи, она всегда превосходила его. Она была достаточно ловкой, чтобы явно не показывать, но, стоило внимательно присмотреться, это было видно». К тому же она была молода, хороша собой и убежденная коммунистка — Хонеккеру, которому было под 40, льстили ее заигрывания. Довольно чопорная Эдит Бауман мало что могла противопоставить этому — разве что «бойко печатать на машинке» (Хонеккер). А если кто-то однажды попал в лапы самоуверенной Маргот, того она не скоро отпускала.

«Интриги, которые были вокруг и которых я не мог предотвратить, естественно, привели к тому, что в самое прекрасное время совместном жизни, когда подрастала малышка, Маргот решением секретариата ЦК партии была послана в высшую молодежную школу в Москву. Ведь для каждой матери, невзирая на любовь к мужу, очень тяжело расставаться с грудным ребенком».

Эрих Хонеккер, 1990 г.

Однако сначала было похоже, что она поставила не на ту лошадку. Потому что, хотя роман Хонеккера и Фейст закончился свадьбой, в верхушке СЕПГ все еще были силы, которые не могли простить Хонеккеру нарушения социалистической морали. Менее чем через год после рождения дочери Маргот будто бы в наказание послали на учебу в Советский Союз.

На этот раз даже Пик ничего не смог сделать для нее, и в сентябре 1953 г. ей пришлось на год поехать в Москву. Когда она вернулась, кадровики в СЕНГ поначалу не знали, что с ней делать. Послать ее обратно в СНМ они не хотели. Так она совершенно случайно попала в министерство народного образования, в котором ее поставили руководить второстепенным отделом.

Тем временем для Хонеккера зенит его деятельности как молодежного активиста тоже был пройден. После десяти лет с момента, как Ульбрихт поручил ему создать союз молодежи, в мае 1955 г. он был заменен на посту председателя СНМ и тоже послан в высшую партийную школу в Москву. После его возвращения имени Хонеккера уже не было в первом эшелоне руководителей СЕПГ, тем не менее он по-прежнему пробивался наверх в партийном аппарате. Ульбрихт сделал его секретарем ЦК по вопросам безопасности, что гарантировало Хонеккеру контроль над полицией и госбезопасностью. В августе 1961 г. он отличился, организовав постройку стены.

Маргот Хонеккер тоже с упорным честолюбием строила свою карьеру. В 1958 г. она с образованием восемь классов школы стала заместителем министра, в 1963 г. заняла пост, который будет занимать до конца существования ГДР, — министра народного образования ГДР. Между тем ее муж уже был бесспорно вторым лицом в политбюро СЕПГ и прежде всего верным слугой своего хозяина, Ульбрихта. Но в конце 60-х назначенный кронпринц все чаще плел интриги за спиной Ульбрихта, все очевиднее стремясь отстранить его от должности. В мае 1971 г. Хонеккер сам стал во главе партии. Многие знатоки считают, что за этим сценарием стояла Маргот Хонеккер. Говорят, что у него самого не хватило бы честолюбия и энергии, чтобы довести до конца подобную игру.

При новом руководителе партии в политбюро выработался и новый стиль. В то время как при Ульбрихте шли постоянные дискуссии и заседания затягивались до глубокой ночи, при Хонеккере работа заканчивалась в полдень. Больше не спорили, только кивали. Критика линии генерального секретаря скоро стала считаться несвоевременной. Лишь один человек вообще решался его критиковать — его жена Маргот. «Противоречия в доме, — дал официальное показание секретарь Хонеккера Франк-Иоахим Херрман, — явно не облегчали ему работу. Возможно, там он больше подвергался сомнению во многих отношениях, чем обычно на всех других уровнях». Поэтому если кто-то хотел чего-то добиться от Хонеккера, то обращался к Маргот. И, конечно, таким образом она имела прямое влияние на политбюро, членом которого не была.