История западноевропейского театра от возникновения до 1789 года

О стиле актерского мастерства мы осведомлены также плохо. Репертуар требовал актеров как на трагические роли, так и на комические, и если нам известно о них что-нибудь, то только благодаря популярности театров Бэрбеджей и Хенсло. Трагические роли в «Глобусе», в том числе главные трагические роли Шекспира, играл Ричард Бэрбедж, трагические роли в «Розе» и «Фортуне» играл Эдуард Аллейн. До нас дошли их портреты. Это немолодые люди с окладистыми бородами, и если мы можем представить их себе в ролях Макбета и Лира, Тамерлана и Варравы, то в нашем воображении эти бородатые лица никак не вяжутся с ролями молодых героев и любовников, в которых они пользовались таким успехом. О том, как играли эти актеры, вызывавшие столь неумеренные восторги, мы не знаем ничего определенного. Предполагают, что наставления Гамлета своим актерам, где он предостерегает их от напыщенной, риторической декламации, от «раздирания страсти в клочья», имеют в виду Аллейна. И едва ли Бэрбедж, работавший плечом к плечу с Шекспиром, мог оставаться равнодушным к его указаниям, в которых было столько безошибочного вкуса. Можно думать поэтому, что мастерство Бэрбеджа было более реалистичным, чем мастерство Аллейна. Так же мало мы знаем о том, как играли крупнейшие комические актеры елизаветинского времени — Тарльтон и Кэмп. Нам известно, и в этом нас еще раз убеждают те же указания Гамлета, что комические актеры позволяли себе всевозможные отсебятины. Шекспир с этим боролся, как вероятно, и другие драматурги, но сладить с комиками и их буффонадою было не легко. Их роли обыкновенно писались прозою, и это было отчасти также уступкою их своеволию. Когда слова роли написаны прозою, импровизировать легче, и импровизация не нарушает стиля. Коньком любого комического актера был заключительный джиг, буффонная сценка с песенками и припляской. Нечего говорить, что и Тарльтон и Кэмп, как и все их собратья по амплуа, были любимцами плебейской публики. Она обожала их трюки, их буффонные выдумки, их несложную музыку на дудке и барабане. Вообще говоря, насколько мы можем судить по имеющимся у нас сведениям, актерское мастерство в те времена находилось еще в стадии формирования.

Нельзя, конечно, утверждать, что в шекспировское время оно оставалось на том же невысоком уровне, на котором оно находилось в дни безраздельного господства ремесленнического дилетантизма. Среди актеров наряду с ремесленниками тогда было уже много образованных людей, вплоть до магистров Оксфорда и Кэмбриджа. Грин, Лодж, Марло, Шекспир, Бен Джонсон были актерами. Кроме того, хотя не существовало, разумеется, никаких актерских академий, но сцена отнюдь не была лишена рассадников молодых талантов. Это были детские труппы, где мальчики находились под наблюдением, где их обучали и образовательным предметам и предметам специальным. Вырастая, они могли переходить в труппы публичных или частных театров, и нам известно много случаев, когда, поступая туда, они играли сначала женские роли, а когда у них вырастали бороды, — мужские. Танцы, фехтование, борьба, элементарная акробатика были им хорошо знакомы. Им были привиты навыки декламации. Но слова Гамлета непререкаемо свидетельствуют о том, что английские актеры еще не усвоили себе в сколько-нибудь достаточной мере элементов реалистической игры. И мы должны поэтому признать, что преодоление натуралистических приемов старой любительщины далеко не было закончено. Оно должно было совершаться медленно и постепенно. Во всяком случае актерскому искусству было далеко до той высоты, на которой находилась драматургия. Драматургия совершала свое триумфальное шествие и прочно завоевала все виды театров. Единственно, что ей мешало, была оппозиция пуритан. После того как пуританам не удалось воспрепятствовать основанию постоянных театров, они не оставляли их в покое. Открытое покровительство театрам Елизаветы их несколько обезоруживало, но они продолжали тем не менее с ними борьбу и законодательным путем и идеологически. Так как постановление 10 декабря 1574 г. помогало плохо, они решили бороться против театров другими средствами. С 1577 г. начинается травля театров со страниц пуританских памфлетов и с церковной трибуны. Один за другим выступают пуританские публицисты — Нортбрук, Госсон, Стэббс и др., беспрерывно клянут с амвона все виды зрелищ пуританские проповедники. Первоначально оппозиция пуритан не имела под собою политической подкладки. К пуританам принадлежали главным образом представители буржуазии и частью мелкого дворянства. Ни у тех, ни у других не было противоречий с большой политикой, проводимой королевской властью в 70-80-х годах. Борьбу против театров в этот промежуток времени нужно объяснить причинами как экономическими, так и идеологическими. Театр потому объявляется бесовским зрелищем, что он отвлекает от производительного труда, от производительно используемого досуга, создает источник ненужных трат и подрывает этим материальное благополучие городских жителей.