История западноевропейского театра от возникновения до 1789 года

Вместе со свободой эллинов погибло и великое античное искусство. Лишившись своего гражданского содержания, греческий театр уже больше никогда не поднялся до уровня Эсхила и Софокла. Римская аристократическая республика не стремилась к созданию героической народной трагедии. Римский плебс не владел активными правами граждан и был отдален от общественной жизни страны. Поэтому в римском театре получили широкое развитие только комедия с узко ограниченной бытовой тематикой и помпезные зрелища, имевшие чисто развлекательные цели. Чем дальше развивалась рабовладельческая формация и чем больше масса народа подавлялась властью цезарей и лишалась общественной самодеятельности, тем неуклоннее происходило падение театрального искусства, совершенно изжившего себя в последние столетия Римской империи. Трагедии уже писались не для публичных представлений, а для камерного чтения. Внутреннее разложение театрального искусства могло доходить до того, что словесное и пластическое единство образа оказывалось нарушенным и для изображения одного сценического персонажа необходимы были уже два исполнителя: один читал стихи, а второй производил соответствующие жесты и движения трагедия уступила свое место пантомиме.

Театра как особого вида искусства уже не существовало. Одряхлевший античный мир не мог служить питательной почвой для народного творчества, он доживал свое последнее столетие. Внутренний распад империи сопровождался жестокими внешними поражениями. И Рим пал.

Германцы уже со времен Юлия Цезаря тревожили римские владения, но тогда враги еще но были страшны великой империи, отлично умевшей защищать свои обширные границы. Но с III века нападения варваров становятся все более настойчивыми и разорительными. Внешние удары сопровождаются внутренними государственными потрясениями, связанными со все учащающимися восстаниями рабов В результате всего этого империя теряет свою былую военную и политическую мощь. От метрополии отпадают ее обширные провинции, прекращается приток рабов, значительно уменьшается торговля, затихает вся экономическая жизнь и мировая держава катастрофически беднеет, а влияние центральной власти уменьшается с каждым годом. Внутренние факторы распадения античного мира были предпосылками формации, которая установилась после окончательного покорения Римской империи варварскими племенами. Нападения германцев особенно усиливаются к концу IV и к началу V века и завершаются полным покорением Рима — в 476 г. вождь германского племени скиров Одоакр становится римским королем. Старинное государственное устройство перестраивается по принципам военной иерархии германских племен. Таким образом, признаки распада рабовладельческого общества оказываются зачаточными формами новой исторической формации, установившейся после победы варваров. Происхождение феодализма, пишут Маркс Энгельс, «коренится в военной организации варварских войск во время самого завоевания, которая лишь, после завоевания, благодаря воздействию найденных в завоеванных странах производительных сил, развилась в настоящий феодализм».

Прогрессивность феодализма заключается в том, что он уничтожил общественную преграду, мешавшую естественному развитию производительных сил, но эта прогрессивная формация начала свое развитие с уровня неизмеримо более низкого, чем уровень, который был достигнут в эпоху рабовладельческих государств. Поэтому естественно, что феодализм, прогрессивный в общем историческом плане, не был более высокой ступенью в развитии техники, культуры и искусства. Варварские нашествия остановили движение цивилизации на долгие столетия, издержки переворота были огромны человечество погрузилось в темную ночь средневековья. Духовным миром завладело христианство, которое стало всеобщей государственной религией. Христианская церковь вступила в союз с германскими пришельцами и стала энергично уничтожать все остатки античного язычества и насаждать аскетические идеалы нового вероучения.

Древняя цивилизация в течение нескольких столетий была уничтожена почти полностью. Отцы церкви слали анафемы античной премудрости и с ненавистью говорили о «хитросплетениях Цицерона» и «лживых россказнях Вергилия». Незнании античности считалось достоинством всякого ревностного христианина. «Церковь, пишет один из ранних римских патриархов, — говорит не с праздными поклонниками философов, а со всем человеческим родом. К чему нам Пифагор, Сократ, Платон, и какую пользу принесут христианской семье басни безбожных поэтов, как Гомер, Вергилий, Менандр, истории, которые рассказывают язычникам Саллюстий, Тит Ливий, Геродот»