История западной философии. Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение

Можно по-разному относиться к этой философии и даже смеяться над вопросами, которые схоласты задавали друг другу (например, сколько ангелов поместится на конце иглы?), но одно чрезвычайно важное достижение схоластической философии и вообще схоластического образования необходимо отметить. Как говорили средневековые философы-схоласты, «кто хорошо разделяет, тот хорошо мыслит». Умение разделять понятия, четко определять термины, «раскладывать все по полочкам» было одним из основных методов философов средневековой Европы. Если взять любую «Сумму» (а в XII–XIV вв. во многом под влиянием «Источника знаний» прп. Иоанна Дамаскина стали писать разного рода «Суммы», из которых наиболее известны «Сумма теологии» и «Сумма против язычников» Фомы Аквинского), то можно увидеть, насколько тщательно и подробно схоласты подходят к анализу каждого вопроса. Например, «Сумма теологии» Фомы Аквинского занимает огромное количество страниц, и автор исследует все возможные ответы на каждый из поднимаемых им вопросов. Философ действительно стремится как можно точнее разделять, чтобы не было смешения понятий, чтобы ничто не было забыто и пропущено. Обучаясь в средневековых школах, человек действительно учился рассуждать, и священник, прошедший схоластическую школу, обладал тонким умением мыслить. Поэтому, читая произведения философов-схоластов, мы должны извлекать из них пользу, учиться скрупулезному и тонкому анализу, который, несомненно, представляет собой достижение схоластов, как и их умение определять все, что можно определить, и вычленить все, что определить невозможно.

§ 2. Беренгарий

Иногда схоластику начинают с Иоанна Скота Эриугены, но чаще с мыслителей, живших в XI в., когда возникает университетское образование. Одним из первых таких философов был Беренгарий (ум. 1088). Пожалуй, основная проблема философии того времени, существовавшая и в более ранние века и получившая наибольшее выражение в работах Тертуллиана и Августина, — это проблема соотношения веры и разума. Беренгарий был из тех философов, которые отдавали приоритет разуму, считая, что в вопросах веры разум так же авторитетен, как и в других вопросах, где этот авторитет не подвергается сомнению.

В частности, в работе «О священной трапезе» Беренгарий исследует таинство причащения. Он считает, что вполне возможно исследовать это таинство, в том числе и превращение вина и хлеба в Кровь и Тело Христовы, с точки зрения разума. Беренгарий утверждает: невозможно помыслить, чтобы субстанция хлеба превратилась в субстанцию Тела Христова, ибо субстанция сама по себе неизменна по определению. Кроме того, акциденция, т. е. свойство предмета, не может существовать без самого предмета. Поэтому поскольку, причащаясь, мы ощущаем вкус вина и хлеба, то можно сделать вывод, что субстанция вина и хлеба не исчезла. Смысл таинства Евхаристии состоит в том, что к субстанции хлеба чудесным образом добавляется субстанция Тела Христова, а к субстанции вина — субстанция Крови Спасителя. Потому это и является таинством, что происходит чудесным образом. Потому и действенно это таинство, что мы действительно причащаемся Телу и Крови Христовым.

Эта концепция была осуждена Католической Церковью, и сам Беренгарий вынужден был публично отказаться от своих взглядов.

§ 3. Петр Дамиани

Противоположную позицию в споре между верой и разумом занимал Петр Дамиани (1007–1072). Он считал, что познать Бога можно лишь верой, а разум если и может быть полезным, то лишь в качестве служанки. Благодаря Петру Дамиани классической формулой схоластики в Западной Европе стала фраза, восходящая еще к Филону Александрийскому: «Философия есть служанка богословия». Все, что относится к мирскому, светскому, должно подчиняться церковному, ибо мирское, светское есть тело, а Церковь есть душа. Так же как в человеке тело подчиняется душе, так и светская власть должна подчиняться церковной власти — власти папы. Философия, не поставленная в рамки церковного учения, есть вымысел диавола, а логика есть источник всех ересей. Если бы философия была необходима для спасения людей, пишет он в книге «О святой простоте», то Христос избрал бы философов в качестве Своих учеников, однако Он избрал рыбаков и иных простых людей.