История западной философии. Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение

Он пишет ряд работ, в числе которых «Самоопровержение философов», «Оживление религиозных наук», автобиография «Избавляющий от заблуждения». Естественные науки в те времена в арабском мире достигли значительного развития, и отрицать математику, астрономию и, особенно, медицину было бы безрассудно. Поэтому аль-Газали не возражает против естественных наук, он лишь утверждает, что естественные науки имеют свои границы: и математика, и физика, и медицина, и другие науки имеют практическую пользу, и только в этом достоинство их существования.

Однако люди, увлекаясь полезностью и доказательностью этих наук, особенно математики, переносят их способ рассуждения на познание Бога. И тогда возникает совершенно неправильное знание о Боге, возникают ереси и безбожие. Поэтому аль-Газали считает главной своей задачей критику философии, ибо именно философия приводит людей к безбожию.

Всех философов аль-Газали делит на три группы: 1) философы, утверждающие вечность мира и отрицающие существование Творца (Эмпедокл, Анаксагор и Демокрит), 2) естествоиспытатели, которые переносят естественно-научный метод познания на философию и все объясняют при помощи естественных причин, — это полные еретики, которые отрицают загробную жизнь, отрицают Бога, 3) метафизики, с которыми больше всего спорит аль-Газали. К метафизикам он относит Сократа, Платона, Аристотеля, аль-Фараби и Ибн Сину.

Метафизиков аль-Газали особенно осуждает, их учение гораздо опаснее, чем рассуждения ученых-атеистов, чья ошибочность видна сразу. Метафизики пишут вроде то же самое, что и правоверные мусульмане, о Боге, душе и т. п., и поэтому их учение можно принять за истинное. Однако они все-таки ошибаются, и их учение никак нельзя считать правоверным: «Да, их необходимо считать неверными, и этот вывод проистекает из трех посылок:

1) их утверждение в вопросе о предвечности мироздания, что все субстанции предвечны,

2) их утверждение, что Всевышний Аллах не объемлет знанием частности, возникающие от конкретных личностей,

3) непризнание ими воскресения тел и сбора их [после Воскрешения].

Данные тезисы не соответствуют установлениям ислама, и приверженность к ним означает убежденность во лжи пророков… По сути, это открытое неверие»[260].

В противовес философам аль-Газали утверждает, что Бог всемогущ и поэтому невозможно предположить, чтобы было какое-то совечное Ему начало, существующее самостоятельно, каким, по мнению аль-Фараби, Ибн Сины и Аристотеля, является материя. Всемогущим является только Бог, поэтому материя несамостоятельна, зависит от Бога и сотворена. Бог творит и познает все вещи непосредственно, для этого Ему не нужно создавать какие-то универсалии, общие сущности — это излишне, ведь Бог может познавать все без всяких посредников. Поэтому аль-Газали может быть назван номиналистом: существуют лишь конкретные материальные тела, и Бог их творит непосредственно, обходясь без посредников в виде универсалий.

В арабском мире ситуация в споре об универсалиях приняла характер, противоположный той, что была в Европе. Там номиналистов преследовала Церковь, а реалисты, наоборот, отстаивали официальную церковную позицию. Реалисты-мусульмане аль-Фараби и Ибн Сина используют реализм для ограничения воли Бога, так что универсалии оказываются сущностями, препятствующими Богу в познании мира и как бы отгораживающими мир от всеведения и всемогущества Бога. И наоборот, аль-Газали — богослов-мистик, отрицающий философию, утверждает номинализм для того, чтобы утвердить всемогущество и всеведение Бога. Поскольку Бог всемогущ и может знать мир в его многообразии без каких-либо универсалий, то универсалий не существует, существуют лишь конкретные единичные вещи и Бог.

Однако, несмотря на такое негативное отношение к философии, аль-Газали не отрицает ее полностью и признаёт полезность в вопросах укрепления веры. Так, в «Книге об основах вероучения» он пишет: хотя «доводы Корана избавляют [нас] от нужды приводить рациональные аргументы и доказательства [в пользу существования Бога]… мы, стремясь [из благочестия] к уяснению [сути вопроса] и следуя ученым-богословам, [подготовим доводы и] скажем: с точки зрения разума и здравого понимания очевидно и бесспорно, что возникшее нуждается в причине, вызывающей его возникновение. Этот мир — возникшее, следовательно, он зависит от причины, послужившей толчком к его возникновению»[261]. Из этого рассуждения видно, что изучение Аристотеля не прошло бесследно.