История западной философии. Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение

Но прежде всего Единое описывается Плотином на уровне отрицательных категорий, потому что Единое непознаваемо. Единое есть источник и причина всего, поэтому оно выше всего существующего. Оно выше бытия, поскольку является источником бытия. Поэтому в строгом смысле слова нельзя даже сказать, что Единое существует. В Едином нет жизни, ибо оно есть источник жизни. В Едином нет мышления, так как оно есть причина мышления, и т. д. Эта мысль постоянно проводится им во всех своих трактатах: «Первоединое запредельно умопостигаемому и у нас уже нет никаких способностей и чувств, при помощи которых мы могли бы его представить или осознать» (III, 8, 9), «…его нельзя представлять себе как что-либо определенное, нельзя ничего утверждать о нем, нельзя даже приписать ему какое-либо имя, а можно лишь говорить о нем апофатически, указывая, что оно не есть ни то, ни это — ведь нельзя его объять никаким определением, и нелепа была бы всякая попытка представить себе его непознаваемое, бесконечное существо» (V, 5, 6). Более того, Единое непознаваемо даже для самого себя: «Что же, этот самый высший принцип, Первоединое, неужели он не созерцает самого себя? Да, не созерцает, так как не нуждается ни в каком созерцании» (V, 3, 10). Непознаваемо же оно, можно сказать, по определению: если бы Единое стало объектом познания, то оно было бы противопоставлено субъекту познания и уже не сможет быть единым. Но, будучи непознаваемым, Единое обеспечивает процесс познания, благодаря Единому возможно тождество, единство субъекта и объекта, в котором, собственно, и состоит цель познания. Благодаря Единому возможно и самопознание, а поскольку Единое содержит в себе все, то самопознание есть познание всего. Самопознание, как мы это уже видели у Платона и Аристотеля, оказывается познанием всего мира: истинным познанием внешнего мира является не лицезрение глазами, а именно самопознание. Единое, существуя в нашей душе (но не являясь ее частью), есть начало, объединяющее и субъект, и объект. Человек оказывается всем — всем миром.

Единое выше всякого познания, поэтому нельзя сказать о Едином ничего. Говорить о Едином в положительных терминах означает его как-то определить. Говоря, что Единое — это Единое, мы тем самым его определяем, т. е. ставим ему предел, противопоставляем его многому. В действительности же, Единое ничему не противостоит, оно все объемлет. Говоря, что Единое есть Творец, мы противопоставляем его творению, поэтому так тоже нельзя говорить в собственном смысле. Говоря, что Единое существует, мы тем самым противопоставляем его несуществующему. Единое выше всякого определения, Единое безгранично, беспредельно, и определить его, поставить ему предел, нельзя. Поэтому более адекватным языком для описания Единого является язык апофатического, отрицательного богословия. Единое — это не бытие, не мысль, не множественность, не зло. О Едином нельзя сказать как о мысли, ведь мысль существует только на уровне Ума. В Едином мысль исчезает, так как исчезает разделение на субъект и объект. Единое превосходит все, поэтому мыслить его нельзя и сказать о нем ничего нельзя.