История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2

В Гадяче царский посол видел и епископа Мефодия, который твердо стоял за Брюховецкого. Из Гадяча посол отправился в Переяслав и свиделся там с самим Сомко. Сомко, жалуясь на то, что царь не утверждает его настоящим гетманом, вместе с этим жаловался и на Ивана Брюховецкого за то, что он, состоя кошевым атаманом запорожских казаков, почему-то именует себя гетманом. «Зачем Брюховецкий называется гетманом? в Запорожье бывают только кошевые атаманы; Брюховецкому верить нельзя, потому что он полулях; был ляхом да крестился, а в войске не служивал и казаком не был, служил он у Богдана Хмельницкого и приказано было ему быть во дворе, а на войну Богдан его с собою никогда не брал»[456].

Но Брюховецкому нужды мало было до того, что о нем говорил Сомко и как держал его Хмельницкий, ему нужны были запорожцы, которые после Богдана Хмельницкого представляли собой большую силу и стали вершителями великих событий и полными хозяевами на Украине, чему способствовали как слабость преемников славного Богдана, так и хаотическое состояние Малороссии того времени, в особенности же бедственное положение украинского населения, искавшего защиты у запорожцев, как у истинных представителей народничества. «Все, что могло, бежало от тяжелой жизни на Украине в Запорожье. Община запорожская быстро пополнялась этими бездомными сиромахами, приносившими с собой и свое озлобление против тех, кто, по их мнению, должен был защитить их против сменявшихся один за другим гетманов, против казацкой старшины, против наиболее зажиточного и обеспеченного городового казачества. Характерно для того времени письмо от всего «войска запорожского к черни городовой (1662): в нем запорожцы советуют «городовой черни и войску» не верить изменникам, не слушать их прелестных слов, не принимать их вольностей и не губить своих душ «для проклятого шляхетства лядского», прибавляя, что им, «чернякам, того шляхетства не надобно». Живя на Запорожье, Брюховецкий имел время присмотреться к тому, что происходило на его глазах, и сумел воспользоваться настроением народа. Нетрудно представить себе, что и как говорил он в своих беседах с запорожцами, если в самом непродолжительном времени мы видим его уже кошевым. Конечно, он заявлял себя искренним другом этой голоты, искренним ненавистником всякой неправды и насилия, искренним ревнителем веры и свободы, ограждением которых должен служить союз с Москвой. Такого именно гетмана хотело видеть Запорожье и выставило Брюховецкого своим кандидатом[457].

Хорошо понимая, какую силу представляли собой запорожцы, Брюховецкий всячески ласкался к ним, постоянно писал в Сечь письма, в письмах высказывал запорожцам большую покорность, представлял им, как страдает Сегобочная Украина без настоящего гетмана, просил их рекомендовать его, в качестве кандидата на гетманство, князю Ромодановскому. Запорожцы не замедлили дать о Брюховецком блестящий отзыв князю Ромодановскому, а князь Ромодановский – царю Алексею Михайловичу. Таким образом, расчеты Брюховецкого оказались вполне верными.

Но в то время, когда на левой стороне Днепра шел вопрос об избрании гетмана, в это самое время на правой стороне Днепра собирались польско-казацкие и татарские силы, враждебные Москве. Чтобы ослабить эти силы, послан был отряд московской рати, в 500 человек, в Запорожье. 9 апреля 1663 года приказано было стряпчему Григорию Ивановичу Косагову ехать с московскими ратными людьми и донскими казаками в Запорожье для борьбы с крымскими и ногайскими татарами. Того требовала первая необходимость в борьбе с Тетерей и его союзниками, татарами. Об этом послана была особая грамота и Ивану Брюховецкому; Брюховецкий же должен был известить о том запорожских казаков и предписать им сообща чинить промыслы над татарами[458].