История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2

9 марта 1674 года царские послы прибыли, наконец, в Сечь. Кошевой атаман Иван Серко и все посольство вышли к ним за город и посоветовали им остановиться за Сечью, для чего отвели греческую избу на берегу речки Чертомлыка. А есаулу Черняченко с провожатыми велели войти в город и разместиться по куреням, где кто пожелает. В это же время приехали с морских разливов знатные казаки, Влас с товарищами, и привезли с собой шесть татар и несколько татарских писем, обшитых тафтой. 10 марта кошевой атаман Иван Серко, собрав к себе в курень судью, писаря, куренных атаманов, знатных казаков-радцев, а вместе с ними и московских послов Чадуева и Щеголева, объявил, что 10-го числа у казаков рады не будет и потому царской грамоты на этот раз они принять не могут; причина ж тому та, что в этот день будут переводиться татарские письма, а когда письма будут переведены, то в одной раде казаки выслушают и письма, и царскую грамоту; письма же те посланцы из Крыма в Волошскую землю к татарскому войску с нарочными гонцами отправят, и если в тех письмах окажутся какие-нибудь сведения о военных замыслах турок и татар, то они все те письма пошлют к царскому величеству. После этих слов кошевой атаман Серко, куренные атаманы, казаки-радцы спросили у послов: «Для каких великого государя дел они к ним присланы? Слышали, что за царевичем?» – «Не царевич он, а вор, плут, самозванец, явный обманщик и богоотступника Стеньки Разина ученик», – отвечали послы. На этот ответ кошевой с товарищами говорил, что он самый истинный царевич Симеон Алексеевич, желающий с ними говорить и видеться. Послы на это возразили, что присланы они от великого государя к кошевому атаману и ко всему войску не затем, чтобы видеться с самозванцем, а затем, чтобы взять его с собой. На что запорожцы, в свою очередь, ответили, что покажут его послам на раде и что послы, услышав его речь и всмотревшись в его лицо, признают его за истинного царевича и поклонятся ему. Послы, услыхав такие слова, пуще того стали обличать и самозванца, и его вождя, а потом, после всего этого, ушли из куреня кошевого в свою избу. После ухода послов кошевой атаман Серко, судья Степан Белый, писарь Андрей Яковлев и куренные атаманы чуть ли не весь день пили у самозванца, «и Серко, упившись, будто спал». Часа за два до вечера самозванец встал, опоясался саблей и, в сопровождении судьи, писаря, есаулов и трехсот человек, напившихся пьяными, подошел к избе, где стояли послы, вместе с казаками; тут казаки стали требовать Семена Щеголева, чтобы он вышел из избы к царевичу. Но Семен Щеголев не пошел, а вместо него вышел в сени Василий Чадуев и, отворив дверь, стал говорить: «Кто спрашивает и для какого дела Семена Щеголева?» На это самозванец ответил ему: «Поди ко мне». Василий Чадуев спросил его: «А ты что за человек?» – «Я царевич Симеон Алексеевич». – «Страшное и великое имя вспоминаешь, такого великого и преславного монарха сыном называешься, чего и в разум человеческий не вместится; царевичи по степям и по лугам так ходить не изволят; ты сатанин и богоотступника Стеньки Разина ученик и сын, вор, плут и обманщик». Самозванец за эти слова Чадуева стал называть его с товарищем брюхачом и изменником и поносить всякими скверными словами, после чего, обратившись к казакам, сказал: «Смотрите, наши ж холопи да нам же досаждают». А потом, выхватив саблю и со словами «Я тебя устрою», бросился к дверям избы на Чадуева. Чадуев, видя то, схватил пищаль и решился убить самозванца. Но в это время писарь Андрей Яковлев схватил самозванца поперек и унес его за хлебную бочку, а потом ушел с ним в город. После ухода самозванца оставшиеся на месте казаки забрали поленья, стали приступать к избе и разбирать крышу ее, всячески бесчестя Чадуева и попрекая его за то, что он хотел застрелить государича. Видя беду, Чадуев, Щеголев и стрельцы, забрав пищали, сабли и мушкеты и простясь между собой, стали ожидать смерти. Но потом, посидевши несколько времени, достали государеву грамоту и стали говорить казакам, чтоб они оставили их до рады, а на раде выслушали бы царскую грамоту – что в ней от великого государя написано. Казаки успокоились, велели судье и есаулу поставить возле послов караул, чтобы они не ушли, потому что москали умеют из рук уходить, и после того один по одному разошлись. После их ухода явился полковник Алексей Белицкий с казаками и с мушкетами и стал в сенях, у самых дверей избы, готовый во всякое время к бою.