Оставив Сечь, Чадуев и Щеголев прибыли в Кобыляки, а из Кобыляк, 4 апреля, добрались в город Переяслав, к гетману Ивану Самойловичу. В этом городе запорожские посланцы остановились кормить лошадей; тут к ним приехало из Сечи и из городов еще 34 человека казаков, которые хотели ехать к царю. В Переяславе гетман Иван Самойлович и боярин Григорий Ромодановский с товарищами говорили царским послам, чтобы они доложили государю, а государь бы указать изволил, кого прислать на Украину, чтобы дома и животы Серко отписать на великого государя, а жену его и зятей в крепости держать, потому что жена, зятья и дома Серко в его боярском полку. Зятей Серко боярин велел взять в Переяслав к себе, а дома и животы Серко и зятьев его он велит отписать на государя; но посадить в крепость ни жены, ни зятьев без указа великого государя не смеет, чтобы избежать клеветы со стороны Серко, как это было в прошлую измену, когда Серко клепал на боярина за многие животы свои. Гетман и боярин также просили доложить государю о присылке царского указа гетману Самойловичу, чтобы не пропускать никого в Запорожье ни с хлебом, ни с харчами, ни с каким другим делом изо всех городов и от людей всяких чинов, чего без царского указа сам гетман не смеет сделать. Гетман хотел послать с предупреждением о том своего хорунжего в крепость Переволочну, где переезжают с левого берега Днепра на правый, то есть с Украины на Запорожье, до прибытия царского указа. А о самозванце он думает, что достать его из Запорожья никак нельзя, потому что запорожцы уверовали в него, точно мусульмане в своего Магомета. Относительно же тех казаков, которые пристали, не будучи посланы из Запорожья, к царским послам, гетман сказал, что хоть их сто человек, то он их всех пропустит к царю; а когда они будут в Москве, то пусть государь изволит приказать отпустить из них на Запорожье двух или трех человек, а остальных велит задержать и на Запорожье в своей царской грамоте отписать: если казаки того самозванца не выдадут, то он всех оставленных в Москве их товарищей предаст злой смерти.
От гетмана царские послы уехали 6 апреля и в том же месяце прибыли в Москву. В Москве они подробно доложили обо всем, что видели и что слышали на Запорожье, и в заключение сказали, что, будучи в Сечи, они жили «купя свет»: старшине и казакам, которые к ним приходили и смертью угрожали, давали по одному, по два и по три ефимка; а заняли те ефимки у гетмана Ивана Самойловича, будто бы на покупку лошадей, по двадцати рублей, и все те деньги раздали, чем освободились от беды. А ту пищаль, из которой Василий Чадуев хотел застрелить самозванца, взял себе Серко; ценою ж она была восемь рублей[733]
.Оставшись после отъезда царских послов в Запорожской Сечи, «царевич» стал просить Серко, чтобы он дал ему 100 или 200 человек казаков, с которыми он мог бы съехать на остров Чертомлык и оттуда написать на Дон к простой черни, дабы чернь вырубила старшину и преклонилась ему, царевичу: «А как та чернь преклонится, тогда я, собравши по городам людей, могу идти к Москве». На это Серко ему сказал: «К чему тебе собирать войско? Если хочешь ехать к Москве, то я отпущу тебя с провожатыми». – «Нельзя мне ехать с одними провожатыми в Москву, – бояре убьют меня». После этого разговора Серко стал особенно беречь «царевича», чтобы он куда-нибудь не уехал из Сечи[734]
.Глава 21