История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2

После такой счастливой и блестящей победы над ханом все казацкое войско, соединившись с Серко и забравши свою добычу, оставленную на время в стороне, пришло к сивашской переправе как раз около полудня. Отдохнув здесь немного после военных подвигов и подкрепившись пищею, оно немедленно двинулось из Крыма через Сиваш на ту сторону, которая идет от Сиваша до Запорожья. Пройдя Сиваш перед заходом солнца и уже не следуя тем трактом, которым шло из Сечи в Крым, войско вдалось от переправы на Каланчак, к Черной долине и Кочкарам, оставив Перекоп в левой стороне. Струснувши около Черной долины и Кочкар все поля и крымские скотные пастбища, захвативши много рогатого скота и овечьих ватаг вместе с бывшими при них татарами, войско запорожское двинулось вверх по Днепру, до своей Сечи, имея у себя множество добычи и тринадцать тысяч ясырю – пленных татар и бывших в крымской неволе христиан. Отдалившись со всем войском и добычей на несколько миль от Крыма и остановившись в удобном для полуденного попаска месте, Серко одним из казаков приказал наварить побольше каши, чтобы ее было достаточно как для войска, так и для ясыря, а другим велел разлучить надвое ясырь: христиан особо, а басурман особо. Когда это было сделано, тогда Серко приказал всех басурман повязать, а к христианам, которых было мужского и женского пола семь тысяч, сказал такое слово, испытывая их: «Кто хочет, идите с нами на Русь, а кто не хочет, возвращайтесь в Крым». Христиане и родившиеся от христиан в Крыму «тумы», услышав то слово Серко, разделились на две половины: одни, числом три тысячи, нашли за лучшее вернуться в Крым, нежели идти в христианскую землю; другие, числом четыре тысячи, пожелали вернуться в свою землю на Украину. Серко приказал всех их накормить и потом одних оставил при себе, а других отпустил в Крым. Отпуская последних, спросил у них, зачем они стремятся в Крым; спрошенные отвечали, что в Крыму у них есть оседлости и господарства, и потому там им лучше будет жить, нежели на Руси, где они ничего не имеют. Отпуская тех людей, Серко не вполне еще верил, чтобы они действительно пошли в Крым, но надеялся, что они вернутся на Русь, и, поднявшись на бывшую там могилу, смотрел на них до тех пор, пока их не стало видно. Когда же убедился в их твердом намерении идти в Крым, тогда приказал молодым казакам сесть на коней, догнать отпущенных и всех до единого и без всякой пощады выбить и вырубить, имея намерение и сам тот же час за ними поехать и посмотреть, все ли будет исполнено по его приказу. Получив от Серко такое приказание, казаки, догнав названных людей, поступили сообразно приказу, не оставив в живых ни одной души. Немного погодя и сам Серко, сев на коня, поскакал туда, где исполнялось его приказание.

Прибежав на место и увидев, что его воля в точности исполнена, он поблагодарил трудившихся там казаков, а к мертвым телам сказал следующие слова: «Простите нас, братия, а сами спите тут до Страшного суда Господня, вместо того чтобы размножаться вам в Крыму между бусурманами на наши христианские молодецкие головы и на свою вечную без крещения погибель». После этого Серко вернулся к войску и двинулся в путь от становища. Приблизившись к Сечи, он одарил все свое войско добычей и добром.

Прибывши же в самую Сечь, первым делом со всем своим войском отдал хвалу всесильному Богу, своему помощнику, и молебное благодарствие Пресвятой Деве Богородице. Потом, приготовив на все курени довольное число мяса из крымского скота и овец, которых было захвачено до восемнадцати тысяч, устроил со всем войском в Сечи генеральный банкет; два дня гуляли Серко и все войско и тешились беспрерывными арматными и мушкетными громами. После этого казаки разошлись в речки и ветки, а выведенные из Крыма христианские пленники с новокрещеными в Сечи басурманами, которых обоего пола было полторы тысячи, отправлены в Малую Россию. Из басурманского же ясыря одна часть была послана в Москву, другая к гетману Самойловичу, а третья, числом четыре тысячи, оставлена в Сечи. Последним Серко с атаманами объявил, чтобы каждый из них, если желает быть в Крыму, постарался о скором выкупе; если же невольники не будут стараться о своем выкупе, то все они скоро будут отосланы в Москву в вечную неволю. Услышав эти слова Серко, все татары вздрогнули и сейчас же начали торговаться с Серко и атаманами и предлагать за себя выкуп по своему состоянию. И так все, от мала до велика, пообещав за себя выкуп, написали по-татарски реестр своих имен и обещанного выкупа, выпросили у Серко трех татар и послали через них тот реестр хану с горячим прошением поскорее собрать выкуп и прислать его в Сечь. Через этих же татар и Серко со всем товариществом написал письмо хану; в этом письме он сообщал о причине вторжения казаков в Крым, происшедшего по вине самих же татар, а не по вине запорожских казаков, и тут же напомнил хану о древней доблести и рыцарстве войска запорожского.