История зарубежной литературы XIX века. Романтизм: учебное пособие

На том же основании развивается и живописная сторона романа. Мощный колорит, которым блещет каждая его страница, отнюдь не является результатом стилистической раскраски произведения, способом обычной литературной косметики. Прежде чем стать средством изображения, этот колорит был средством исторического познания.

Точное воспроизведение нравов составляло в глазах современников главное достоинство созданного Вальтером Скоттом жанра. Нравы в его романах были так своеобразны, так непохожи на современные, что правдиво изобразить их значило создать зрелище необычайно яркого колорита. Поэтому с известной точки зрения яркость колорита являлась необходимым условием правдивости. Нелепое, полное кричащих противоречий средневековье, казалось, нельзя было изобразить иначе, как в сверкающей красками картине. Это зрелище было подсказано архитектурой старого Парижа, определено и проверено ею. И так же, как Квазимодо нельзя отличить от украшающих собор гаргулий и каменных демонов, неотделимы от памятников, улиц и стен необычайные порождения средневекового города – люди, быт, нравы, идеология. Этим и объясняется прерывная и полицентрическая композиция «архитектурного» и исторического романа Гюго.

Избранная лирика

Уильям Вордсворт

LUCY

I

STRANGE fits of passion have I known:
And I will dare to tell,
But in the lover's ear alone,
What once to me befell.

When she I loved look'd every day

Fresh as a rose in June,
I to her cottage bent my way,
Beneath an evening moon.

Upon the moon I fix'd my eye,

All over the wide lea;
With quickening pace my horse drew nigh
Those paths so dear to me.

And now we reach'd the orchard-plot;

And, as we climb'd the hill,
The sinking moon to Lucy's cot
Came near and nearer still.

In one of those sweet dreams I slept,

Kind Nature's gentlest boon!
And all the while my eyes I kept
On the descending moon.

My horse moved on; hoof after hoof

He raised, and never stopp'd:
When down behind the cottage roof,
At once, the bright moon dropp'd.

What fond and wayward thoughts will slide

Into a lover's head!
'O mercy!' to myself I cried,
'If Lucy should be dead!'

II

SHE dwelt among the untrodden ways
Beside the springs of Dove,
A Maid whom there were none to praise
And very few to love:

A violet by a mossy stone

Half hidden from the eye!
Fair as a star, when only one
Is shining in the sky.

She lived unknown, and few could know

When Lucy ceased to be;
But she is in her grave, and oh,
The difference to me!

III

I TRAVELL'D among unknown men,
In lands beyond the sea;
Nor, England! Did I know till then
What love I bore to thee.

'This past, that melancholy dream!

Nor will I quit thy shore
A second time; for still I seem
To love thee more and more.

Among the mountains did I feel

The joy of my desire;
And she I cherish'd turn'd her wheel
Beside an English fire.

Thy mornings show'd, thy nights conceal'd,

The bowers where Lucy play'd;
And thine too is the last green field
That Lucy's eyes survey'd.

IV