История зарубежной литературы XVII―XVIII вв.

По Испании бродило немало актеров, добывающих себе пропитание нелегким своим ремеслом, это были и достаточно большие организованные труппы, дававшие представления в городах, и труппы помельче, переезжавшие из деревни в деревню, труппы из двух-трех актеров, а то и вовсе одиночки (театр одного актера), дававшие представление за миску супа или несколько медных монет.

Сервантес рисует живописную сцену встречи Дон Кихота и Санчо Пансы с одной из таких бродячих трупп. «…Телега, наполненная такими странными и разнообразными лицами и фигурами, что и представить себе трудно. Погонял мулов и исполнял обязанность кучера какой-то безобразный демон; телега была открытая, без полотняного верха и без плетеных стенок. Первой фигурой, представшей глазам Дон Кихота, была сама Смерть с лицом человека; а рядом с ней ехал Ангел с большими размалеванными крыльями; с другой стороны стоял Император, и на голове его была корона, на вид из чистого золота; у ног Смерти сидел божок, которого зовут Купидоном, без повязки на глазах, с луком, колчаном и стрелами; далее стоял рыцарь, вооруженный с ног до головы, только вместо шлема или шишака на нем была шляпа, украшенная разноцветными перьями; а дальше находилось много других лиц разного вида и по-разному одетых…

— Сеньор… сегодня утром, в восьмой день после праздника тела господня, мы играли в деревне, что там за холмом, ауто о „Дворце Смерти“ (автор — Лопе де Вега. — С. А.), а вечером мы будем его играть в другой деревне, которая отсюда виднеется. Ехать нам недалеко, и мы решили, что раздеваться и снова одеваться — лишний труд, а потому и едем в костюмах, в которых представляем» (ч. II, гл. 11).

До нас дошел любопытный документ конца XVI столетия, нечто вроде протокола совещания богословов с королем Филиппом II. Речь шла о запрещении театральных представлений. Богословы обосновывали необходимость такого акта следующими аргументами: «Спектакли наносят серьезнейший ущерб… народ привыкает к лени, к наслаждениям и праздности и отвращается от военного дела… он ослабевает, становится женственным и неспособным к труду и войне… По мнению разумных людей, если бы турецкий султан, халиф или английский король пожелали изобрести какое-нибудь верное средство, чтобы погубить нас, они не нашли бы ничего лучшего, чем эти комедианты, которые подобно ловким разбойникам, обнимая, убивают и отравляют нас сладким вкусом того, что они представляют».

Мы увидим такое же нетерпимое отношение к театру и у английских пуритан, противников испанских католиков (см. с. 216―217.)

Литература Франции

Франция в XVII столетии — самая могущественная страна в Западной Европе. Лишь в конце века ее начинает постепенно опережать Англия. В области культуры XVII век во Франции плодотворен и обилен. После первого представления трагедии Корнеля «Сид» (1636) французская литература идет семимильными шагами вперед. Воспользовавшись художественным опытом двух соседних стран, Италии и Испании, и продолжая традиции своей национальной литературы, французские поэты и писатели создают произведения, которые войдут потом в фонд мировой культуры.

Большой внешнеполитический и культурный перевес Франции среди стран Западной Европы в XVII столетии был достигнут не сразу и обусловлен значительной внутренней экономической и политической перестройкой, происшедшей в стране.

XVI век завершился для Франции приходом к власти Генриха IV, трезвого политического деятеля, сумевшего понять нужды государства и найти правильные пути разрешения тех внутренних конфликтов, которые раздирали страну в течение долгого и трагического для народа периода, так называемых религиозных войн. Протестантам (гугенотам) была предоставлена свобода вероисповедания и некоторая политическая независимость.

Генриху IV не удалось окончательно подчинить себе крупных феодалов. Он сумел лишь в известной, весьма относительной степени добиться укрепления престижа верховной, королевской власти путем весьма разумной для того периода политики опоры на буржуазные слои городов и тактики некоторой уступчивости по отношению к феодалам, еще помнившим времена, когда король был «первым среди равных» в кругу князей и герцогов.

Генрих IV постепенно, шаг за шагом, сужал поле политической самостоятельности феодалов и укреплял централизованную в государственном масштабе монархическую власть.

В 1610 г. Генрих IV пал от руки подосланного убийцы на одной из узких улиц Парижа. Престиж королевской власти, державшийся в значительной мере на личном авторитете Генриха IV, пошатнулся. Его сыну, провозглашенному королем под именем Людовика XIII, было только девять лет. Власть попала в руки матери несовершеннолетнего короля, Марии Медичи, итальянки по происхождению, женщины, лишенной каких-либо политических дарований. Регентша тотчас же окружила себя фаворитами-авантюристами (Кончини, Люиньи), столь же бездарными в политике, как и она сама.