История зеркала

Накрашенная Ева выставляет на всеобщее обозрение не лицо, а маску бесчестности и вероломства. Ибо весь этот «арсенал обольщения»: все эти корсеты, ожерелья и парики, применяемые для осуществления хитрой стратегии, при помощи коей искажается, извращается творение Божие, — применяется перед зеркалом с единственной целью: поймать человека в ловушку красоты. Вот истинное преступление! Сердце женщины есть не что иное, как сеть, западня, а ее руки — это цепи, которые приуготовляют для Адама вечные муки адского пламени. В сборнике сентенций и пословиц, изданном в 1529 г., моралист-лютеранин Ж. Агрикола развил тему писателя-мстителя, вознамерившегося отомстить женщинам за всех представителей своего пола, и его агрессивность, столь свойственная вообще его эпохе, выдает не только терзающие его страхи, но и остроту и проницательность его взгляда, устремленного на женщину: «Женщины всегда действуют лишь под руководством зеркала… Для них нет большего удовольствия, чем рядиться в красивые платья и украшать себя. Вот почему у них есть советчик, которого они называют зеркалом, и этот советчик учит их поправлять их вуали, накладывать на лицо белила, смотреть на себя и прямо, и сбоку, поворачивать голову, смеяться, ходить и стоять неподвижно, причем все делать красиво и изящно»⁴⁰. Женщина, пробуждающая в мужчинах вожделение, распаляющая их похоть, взваливает на свои плечи тяжкое бремя всех фантазмов, терзающих деспотичное общество, навлекает на себя гнев. Именно на женщину возлагает общество ответственность за безумие, охватившее мир. С. Брант, доходя в своей ненависти до осуждения даже героинь Библии, украшавших себя ради благих целей, утверждал: «Женщина есть приманка, манок, это зеркало, предназначенное привлечь жаворонков, зеркало, коим похваляется дьявол и которое может увлекать людей, считавших, что они обладают ясным и трезвым рассудком, в пропасть»⁴¹.

Дитя неудовлетворенной гордыни, зависть тоже представлялась в эпоху Средневековья грехом, тесно связанным со взглядом; обычно изображали зависть в образе старой, очень худой, изможденной женщины, с обвисшей грудью, с всклокоченными волосами. Зависть называли «матерью убийств», «ржавчиной, подтачивающей и разъедающей добродетель», «молью, разъедающей души» или «лишаем, поражающим души». Зависть повсюду следовала за добродетелью и поносила, чернила ее; ее недоброжелательный и нескромный взгляд искажал и портил все, что он видел. Святой Фома Аквинский говорил, что зависть — хуже смерти, она — проклятие на земле.

В знаменитом тексте XIII в., написанном монахом-цистерцианцем Гийомом (Гильомом) Дигюлевильским, под названием «Паломничество души на землю», зависть появляется на пути паломника; худющая, словно иссохшая, она мечет стрелы или молнии взглядов и ползет, извиваясь, словно змея; на ее спине сидит женщина в маске, которую зовут «Предательство». Встречаются паломнику на пути и иные грехи: Гордыня, Лесть и т. д. Лесть выступает в качестве лошади, на которой восседает Гордыня, понукающая Лестью при помощи шпор и везущая с собой рог, в который она трубит, возвеличивая себя, и кузнечные мехи, при помощи коих она надувается. Являясь своеобразным двойником Зависти, только с противоположным знаком, Лесть ласкает слух паломника и усыпляет его бдительность. Являясь орудием коварного соблазнителя, Лесть постоянно создает у человека иллюзию того, что он пребывает в безопасности, а Лесть в это время подпитывает его тщеславие. На небольшой миниатюре, хранящейся в фондах библиотеки Лиона, зависть изображена в облике старухи с отвратительной гримасой на лице, которая стоит напротив молодой красивой девушки, смотрящейся в зеркало; эта старуха страстно завидует красоте и молодости девушки. По мнению Гильома де Лорриса, зависть — создание подозрительное, косоглазое, она просто не может смотреть другим прямо в лицо. Данте тоже относил зависть к числу ужасных грехов, и у него завистники подвергались страшному наказанию: у них были сшиты веки⁴². На одной из гравюр итальянца Мантеньи зависть изображена с зеркалом в руке.

В XIV в. зависть часто выступала в отталкивающем облике Медузы Горгоны. На величественном полотне Жака де Гейна II она изображена с волосами, извивающимися, словно змеи, на фоне объятого огнем пейзажа, где зелень как символ жизни исчезает среди языков пламени⁴³, ведь лживость, лицемерие и зависть влекут за собой лишь разрушение, гибель и хаос. Вероломная предательница Ева, эта змея в женском облике или женщина-змея, заключила договор и вступила в сговор со Змеем-искусителем для того, чтобы подманивать к себе представителей рода человеческого, заманивать их в ловушки; являясь воплощением мошенничества, надувательства, обмана и лжи, она порождает в обществе беспорядок и сеет повсюду смерть.

Зад дьявола