История зеркала

Итак, женщина олицетворяет душевное расстройство и смятение; смотрясь в зеркало, она всегда играет с дьяволом в предложенную им игру, из которой он всегда выходит победителем, ибо женщина либо поддается соблазну, либо дает демону прибежище в своем сердце. И старуха, занимающаяся понемногу и целительством, и сводничеством, и ремеслом тайной повитухи, г.е. помогающая женщинам избавиться от незаконных детей, и молодая женщина, чья красота представляет собой тенета, расставленные для мужчин, в равной мере находились под подозрением в том, что они являются прислужницами нечистой силы; вот почему человек прозорливый и проницательный иногда задавался в тревоге вопросом: «А не являются ли мистификации, которые время от времени совершаются женщинами, именуемыми роковыми, плодами деятельности нечистой силы?»⁴⁴ Своеобразным и «общим местом» так называемых народных картинок в Средние века и в эпоху Возрождения было изображение дьявола, скрывающегося за спиной женщины, смотрящейся в зеркало, и выглядывавшего из-за ее плеча. Как гласила пословица, зеркало — это зад дьявола.

В трактате «О воспитании юных дев», написанном в XIV в. шевалье де Ла Тур-Ландри и получившем широкое распространение впоследствии, рассказывалась история некой дамы, которая четверть дня проводила за туалетом, прихорашиваясь перед зеркалом, а в это время все ее ждали. И вот однажды, когда дама смотрелась в зеркало, она вдруг увидела в нем врага рода человеческого, который «показывал ей свой столь ужасный, столь отвратительный зад, что сия дама лишилась чувств и потом долго болела»⁴⁵. Перевод данного трактата на немецкий язык был сделан в 1493 г., и вышеупомянутая сцена в данном издании проиллюстрирована гравюрой Риттура фон Турна⁴⁶: мы видим перед зеркалом девушку с расческой в руке, любующуюся своей роскошной шевелюрой, а за ее спиной кривляется дьявол и выставляет напоказ свой зад, так что именно эта часть его тела отражается в зеркале вместо прелестного личика красавицы. Стоящий у ног девушки сундучок, доверху набитый драгоценностями, наводит на мысль о суете сует земной жизни и о том, что материальные блага суть не что иное, как атрибуты тщеславия. Можно смело утверждать, что образ дьявола, выглядывающего из-за плеча женщины, действительно является «общим местом» для агиографии всей Европы; в связи с этим можно вспомнить историю итальянки Вилланы делла Ботти, жившей в XIV в. и проводившей перед зеркалом долгие часы, пока однажды она не увидела в нем вместо отражения своего лица отражение своей души, представшей перед ней в виде уродливого, отвратительного демона; получив свыше сие предупреждение, она отреклась от соблазнов мирской жизни и вступила в ассоциацию мирян при монашеском ордене доминиканцев⁴⁷. В связи с этим можно вспомнить, что в Бретани существует пословица, которая гласит, что девушка, смотрящаяся в зеркало видит в нем волка-оборотня, под личиной коего выступает дьявол.

Представляя на обозрение отражение души, замаранной грехом, зеркало как бы переворачивает в обратную сторону отношения, существующие в паре таких явлений, как реальность и видимость, ибо оно разоблачает истинную сущность человека. Суровое, злое, даже грубое ниспровержение человека, изображенное Риттуром фон Турном, следует назвать выражением психологически точной идеи: зеркало, поменяв местами верх и низ, отражает истинное «лицо» представительницы прекрасного пола, «лицо» необузданного вожделения; красавица, превратившись в животное, видит своего мерзкого двойника, неразлучного спутника, этого всегда наблюдающего за ней свидетеля и насмешника, созданного ее нечистой совестью. Кстати, в своем эссе «Двойник» Отто Ранк пересказал историю, слухи о которой гуляли по Лондону в 1913 г. Итак, рассказывали, что некий юный лорд, обманутый любовницей и обнаруживший факт измены, запер обманщицу на неделю в комнате, где все стены были сплошь увешаны зеркалами, для того, чтобы она постоянно видела свое отражение и каялась в содеянном; молодая женщина не вынесла подобного наказания, она не вынесла столкновения со своим собственным взглядом, преследовавшим ее повсюду, и сошла с ума, так как вожделение превратилось в чувство вины и отвращения ⁴⁸.