Читаем История зеркала полностью

Труд Жермена Бриса под названием «Описание Парижа» впервые увидел свет в 1684 г. и затем издавался до 1752 г. еще одиннадцать раз; его тоже можно причислить к категории справочников, содержащих сведения о лавках, торговавших предметами роскоши, но в нем кроме всего прочего даны описания самых красивых и богатых особняков Парижа того времени, особняков, именовавшихся в ту пору не особняками и не дворцами, а отелями. Автор описывает самые хитроумные изобретения, самые красивые декоративные мотивы архитектуры того времени и все, что, по его выражению, «было изменено по прихоти эпохи». Разумеется, достойное место занимают в этом труде и зеркала. Жермен Брис пишет о том, что Ренуар де Ла-Туан, чрезвычайный казначей военного ведомства, проживавший на улице Нев-Сент-Огюстен, и господин президент парижского Парламента Амело, проживавший на улице Вьей-дю-Тампль, пожелали в конце XVII в. заново обставить и украсить свои отели «всем самым прекрасным, чудесным и даже невиданным, что только можно себе вообразить, в том числе и зеркалами необычайно больших размеров, с гранеными краями и с великолепными рамами из черепахового панциря» (1698).

Отель господина Ж.-Б. Терра, хранителя печати герцога Орлеанского, по свидетельству Бриса, имел кабинет, «где повсюду были зеркала». В отеле Пьера де Канси, на площади Людовика Великого, «все сверкало и сияло от обилия золота и огромных зеркал». В новой галерее отеля Ришелье, того самого, что еще именовали «дворцом кардинала», зеркала, возвышавшиеся над камином, поднимались почти до самого потолка, т. е. до карниза; по свидетельству автора, «их расположение было столь благоприятно, что в них отражались все красоты этого места и часть большой гостиной». В отеле герцогини Буйонской, около коллежа Мазарини, у зеркал над камином стояли небольшие колонны из китайской яшмы. В небольшом отеле Бурбон, принадлежавшем Анне Баварской, курфюрстине пфальцской, в 1710 г. были сделаны «необычайные улучшения, послужившие к его украшению; в том числе камины были обложены превосходным мрамором и украшены зеркалами»24.

Вообще-то, по правде говоря, теперь уже было довольно мало общего между такой редкостной и дорогой вещицей, как зеркало мадам де Гриньян, величиной с большую тарелку, ценность которому придавала изукрашенная тончайшей резьбой ажурная рама, и теми небольшими прямоугольными или квадратными зеркалами, заключенными в простые зеленоватые или сероватые рамки, что украшали все более или менее зажиточные дома. Пристрастие к зеркалам не проходило, нет, напротив, оно все более увеличивалось, захватывая все новые слои населения. Объявление, опубликованное в периодическом издании, предназначенном именно для публикации всяких объявлений и сообщений рекламного характера, извещало в 1754 г. парижан о том, что для почтеннейшей парижской публики будет представлять несомненно чрезвычайный интерес распродажа зеркал, отменное качество коих гарантируется; распродажа должна была состояться в замке Баньоле в течение нескольких дней беспрерывно. «Там будет выставлено на продажу более двухсот зеркал, которые покойный герцог Орлеанский, регент королевства, повелел подрядчикам мануфактуры продать»25.

Ученые трактаты по архитектуре, среди них есть и очень знаменитые, вроде труда господина Ле-Камю де Мезьера, посвящали немалое количество страниц правилам установки и размещения зеркал, требовавших неукоснительного соблюдения; прежде всего надо было каждое зеркало внимательнейшим образом осмотреть, если предполагалось разместить несколько зеркал вместе; так вот, следовало тщательно их подбирать, следить за их чистотой и прозрачностью, за цветом, правильностью формы и качеством отражения, «ибо было бы смешно и странно, если бы нимфа, желающая лицезреть всю красоту своих прелестей, вдруг увидела бы в зеркале вместо идеально правильных черт лица вытянутое или сплюснутое лицо с искаженными гримасой чертами»26. Эта безумная страсть к зеркалам породила следующий шутливый комментарий Себастьена Мерсье: «Когда дом построен, можно считать, что ничего еще не сделано и что затраченная сумма составляет лишь четверть предстоящих расходов. Тогда приходят столяр, торговец декоративными тканями, обивщик мебели, художник, маляр, позолотчик, резчик и краснодеревщик. Затем следует повсюду повесить и расставить зеркала, а также разместить колокольчики»27.

Зоркий наблюдатель немного посмеивается над буржуазными претензиями своих современников, ведь зеркала, отражая предметы, как бы удваивают богатства хозяина дома, а наличие повсюду колокольчиков свидетельствуют о наличии многочисленных услужливых лакеев!

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное