Читаем История зеркала полностью

В универмаге «Бон Марше» специальная распродажа мебели проводилась в сентябре. Особые отпечатанные каталоги способствовали распространению новой моды среди значительных лиц городков и деревень; в каталогах были представлены десятки различных моделей трельяжей, туалетных столиков, зеркальных шкафов с одной и двумя дверцами, с резными фронтонами. Специальный отдел, где торговали зеркалами, предлагал очень скромные зеркала из Германии, в простых сосновых рамах, обычные и сверхпрочные, более дорогие, одинарные, двухстворчатые и трехстворчатые, самых разных размеров. С 1870 г. магазин обзавелся особой службой приема заказов по почте и доставки товаров клиентам на дом, такой способ торговли имел успех, и 1894 г. потенциальным клиентам было разослано полтора миллиона каталогов. Магазин получал по четыре тысячи писем с заказами в день и отправил в провинцию около миллиона посылок с заказами. Объемы продаж, осуществляемых отделом торговли «по письменным заказам по каталогам», неуклонно возрастали в период с 1872 по 1902 г., когда в провинцию было отправлено 50 миллионов посылок53. Различия между Парижем и провинцией постепенно сглаживались и исчезали: в 1840 г. парижане составляли две трети клиентуры Сен-Гобена, а в 1860 г. — всего лишь треть.

Буржуазия установила строгие правила хорошего тона и умения жить, которые служили указанием всякому члену общества, каким образом следует обставлять дом и как живут те, кто добился успеха. Наступает эра царствования зеркального шкафа, ставшего эмблемой комфорта и признаком благополучия! Зеркальный шкаф солиден, массивен, добропорядочен, он как бы подчеркивает богатство своих хозяев. В Средние века он стал конкурировать с псише, но выглядел еще как парвеню, т. е. как удачливый и нагловатый выскочка. Псише — необходимый предмет меблировки записной кокетки, вот почему сей предмет и возвышается в будуаре богатой и праздной светской львицы, а зеркальный шкаф прячет в своей утробе стопки белья, приданое своей хозяйки, он является символом порядка и экономности, его гладкая и блестящая поверхность воспроизводит игру света и теней, которую так любили и ценили в XVIII в. В «Воспитании чувств» Флобер помещает крепкий, солидный зеркальный шкаф в апартаменты госпожи Арну, зато в кабинете элегантной и кокетливой Розанетты красуется псише. Бальзак в «Кузине Бетте» тоже ставит в будуаре актрисы Жозефы именно псише, зато у мадам Марнеф стоит, конечно же, зеркальный шкаф, несмотря на все ее усилия, которые она прикладывает для того, чтобы подняться повыше по социальной лестнице. Зеркальный шкаф настоятельно навязывает себя в качестве необходимого предмета обстановки в эпоху, когда главным лозунгом становится клич: «Обогащайтесь!» Ему сопутствует столь оглушительный успех, что это даже порождает споры. Какие только обвинения не звучат в его адрес! Барбе д’Оревильи встает на его защиту: «Зеркальный шкаф… Признаюсь, я питаю к нему определенную слабость… Да, я люблю этот дурной, гадкий, надменный предмет. Для меня это не мебель, нет, это… нечто вроде большого озера, простирающегося у меня в комнате». Зато Теодор де Банвиль возмущается: «Нашлось же какое-то чудовище, чтобы изобрести и распространить саму пошлую, самую уродливую, самую глупую, самую отвратительную, самую вульгарную вещь на свете — зеркальный шкаф!»54

Руководство по ведению домашнего хозяйства, предназначенное для того, чтобы помочь новобрачным начать самостоятельную семейную жизнь, опубликованное в начале XX в. и впоследствии многократно переизданное55, давало список самой необходимой для новой семьи мебели, и зеркальный шкаф занимал в этом списке самое почетное место. Там говорилось, что «дверца шкафа вместо прежней деревянной крашенной филенки украшена теперь зеркалом с гранеными краями». Далее следовали советы, где надо ставить зеркальный шкаф (напротив камина, над которым тоже имелось зеркало, и таким образом жизненное пространство юной пары как бы увеличивалось). Специализированные магазины, такие, как «Левитан» или «Пассаж Барбес», снабжали молодые семьи всем необходимым в начале XX в., и продаваемая там мебель имела такой успех не столько потому, что была дешевле, чем в других магазинах, а потому что несла на себе отпечаток буржуазной добропорядочности и как бы служила свидетельством того, что молодые супруги допущены в сферу почтенных буржуа. Жан Бодрияр, проведя исследование причин столь большого успеха зеркального шкафа в XIX в., писал:

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное