История зеркала

Данте тоже призвал на помощь науку оптику, чтобы аллегорически изобразить процесс познания и его результаты, т. е. знание. Он представляет нам Рахиль и Лию, символизирующих созерцание и действие, и обе эти аллегорические дамы держат по зеркалу. Зеркало учит тому, как через эмпирическую истину можно открыть и постичь истину теологическую. Откроем вторую песнь «Рая» третьей части «Божественной комедии» (строка 97); там Беатриче предлагает поэту, совершающему свое великое путешествие-паломничество, проделать некий оптический опыт. Она говорит примерно следующее: «Возьми три зеркала, два из них поставь на одном расстоянии от себя, а третье — подальше, так, чтобы оно как бы находилось между двумя зеркалами, а затем смотри, что будет, если поместить за твоей спиной источник света, который будет освещать все три зеркала…»

В поэме говорится о том, что отраженный от трех зеркал свет сияет одинаково, каково бы ни было расстояние от источника света до любого из них, хотя огонек, отражающийся в самом дальнем из них, и кажется меньшего размера.

Таким образом герой «Божественной комедии», представший в образе поэта, совершающего паломничество по трем сферам мироздания, оказался освещен светом первичного разума; два зеркала, находящиеся между ним и дальним зеркалом, символизируют множественность созданных Богом вещей и явлений, которые одинаково верно отражают божественные лучи так, что их блеск не меркнет. Все путешествие паломника представляет собой переходы от одной небесной сферы к другой, переходы от зеркала низшего порядка к зеркалу высшего порядка, чтобы в конце пути герой смог узреть прямо перед собой божественный свет.

В финале поэмы Данте, вместо того чтобы видеть свет отраженных лучей в глазах Беатриче, оказывается пред самим источником, откуда изливаются мощные потоки света; три зеркала, использованные при проведении опыта из области оптики, превращаются в зеркала, отражающие тройственность жизни, а затем они переплавляются в одно единое зеркало. Данте перешел от гипотез, проверяющихся в ходе научных опытов, к очевидности откровений, от умозрительных построений к созерцанию, от частичного знания к абсолютному видению.

Когда умозрительные построения движутся в сторону созерцания, тогда посредничество отражения становится бесполезным, как бесполезным становится и познание самого себя. Ибо созерцание преобразует того, кто созерцает, и соединяет его с Творцом, знание уступает место любви, слиянию взглядов. И вот тогда сходство и образ, созданный в результате видения, делаются тождественны друг другу, сливаются в единое целое, а отраженное изображение исчезает. И святой Иоанн изрекает: «…будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1-е послание Иоанна, 3, 2).

Верное, точное, покорное, послушное, податливое зеркало более не означает видения с разных точек, а означает рецепцию, т. е. восприимчивость того, кто в него смотрится; зеркало, чистое, незамутненное, незапятнанное, дарует взорам картину мистического союза. Надо сказать, что эта тема, столь свойственная работам, написанным в духе мистических воззрений Ренана²⁶, долгое время привлекала к себе внимание, так что возникла обширная иконография, в которой то Богоматерь, то младенец Иисус изображались держащими зеркало и сами представали в виде незапятнанных зеркал, отражавших божественную сущность, зеркал, даруемых человеческой душе для того, чтобы она в них смотрелась²⁷.

3. ГУМАНИСТ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ: АВТОПОРТРЕТ БОГА

Умозрительные построения Николая Кузанского

Тема зеркала, унаследованная эпохой Возрождения от средневековой мистики, меняет свое направление, когда человек начинает осмыслять идею бесконечности вселенной, представляющейся теперь уже не закрытой кругообразной системой, когда человек, чье сознание обладает отражающей способностью, начинает использовать «науки о зрении и видении» для того, чтобы дистанцироваться от мира, взглянуть на него со стороны и оценить его размеры. Зрение и видение неотделимы от глаза, т. е. от личной, частной точки зрения отдельного человека и от его умственной деятельности.