История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 1

Однажды, когда мы все трое ужинали с ним, он покинул нас, как всегда, удалившись на сиесту. Юной Гарделе надо было пойти делать свои уроки, и она оставила меня наедине с Терезой, которая, хотя я никогда не говорил ей комплиментов, не упустила случая меня завлечь. Сидя близко друг к другу, перед маленьким столиком, спиной к двери в спальню, где, как мы предполагали, спал наш патрон, мы почувствовали желание, в невинной веселости нашей природы, сравнить различия между нашими телосложениями. Мы были в самой интересной стадии изучения, когда сильный удар трости пришелся по моей шее, а затем другой, за которым последовали бы другие, если бы я очень быстро не спасся от этого града, прыгнув за дверь. Я пошел домой, без пальто и без шляпы. Через пятнадцать минут я расквитался за все, получив записку через старую гувернантку сенатора, в которой меня предупредили, чтобы я больше не смел ступить ногой во дворец Его Превосходительства. В минуту я ответил следующим образом:-«Вы побили меня, будучи в гневе, и по этой причине вы не можете похвастаться, что дали мне урок. Так что я ничему не научился. Я могу вас простить, только забыв, что вы мудрец, и я не забуду этого никогда». Этот сеньор, возможно, был прав, но со всем его благоразумием он поступил неблагоразумно, потому что все его слуги догадались, почему он меня изгнал, и, следовательно, весь город смеялся над этой историей. Он не осмелился сделать ни малейшего упрека Терезе, как она сказала мне некоторое время спустя, но, разумеется, она не посмела просить у меня прощения.

Приближалось время, когда наш дом должен был опустеть, В одно прекрасное утро я увидел перед собой мужчину около сорока лет в черном парике и алом плаще, загоревшего под южным солнцем, который передал мне записку от г-на Гримани, в которой тот приказал оставить ему всю мебель в доме, после чего она будет задержана, согласно предъявленному инвентарному списку, копия которого должна быть у меня. Получив, таким образом, мой экземпляр списка, я показал ему всю мебель, указанную в записке, говоря ему, если чего-то не хватало, что я знаю, где оно находится. Грубиян, принимая хозяйский тон, сказал мне, что он хочет знать, что я с этим сделал; тогда я ответил ему, что не обязан перед ним отчитываться, а когда он повысил голос, я посоветовал ему уйти, таким тоном, что он понял, что у себя дома я сильнее. Сочтя, что я обязан сообщить об этом факте г-ну Гримани, я пришел к нему, но нашел там этого человека, который уже информировал его обо всем. Я должен был выслушать резкий выговор. Он попросил меня счесть всю мебель, которая отсутствует. Я ответил ему, что я ее продал, чтобы не делать долгов. Заявив мне, что я мошенник, что я не хозяин этим вещам, что он знает, что творится, он приказал мне немедленно покинуть его дом. Вне себя от гнева, я послал за евреем, чтобы продать ему все, что осталось; но, направляясь домой, встретил у своей двери судебного пристава, который вручил мне судебное предписание. Я его прочел и увидел, что оно было составлено в ведомстве Антуана Раццетта. Это был человек с загорелым лицом. Все двери были опечатаны. Я не мог даже войти в мою комнату. Судебный пристав ушел и оставил охранника. Я ухожу, я иду к г-ну Роза, который, после прочтения ордера, говорит мне, что на следующее утро печать будет снята, и что до этого он вызовет Раццетту к Авогадору[39]. Этой ночью, сказал он, вы ложитесь спать у кого-нибудь из друзей. Это насилие, но он вам дорого заплатит.

– Это делается по приказу г-на Гримани.

– Это его дела.

Я пошел спать со своими ангелами. На следующее утро печать была снята, я вошел к себе в дом, и Раццетта больше не появлялся; Роза от моего имени вызвал его в уголовный суд, обязав явится на следующий день, под угрозой ареста. На третий день, очень рано, пришел лакей г-на Гримани, принеся мне его собственноручно написанное письмо, которым он велел мне прийти к нему домой, чтобы переговорить, и я явился. При моем появлении он спросил меня резким тоном, что я намерен делать.

– Найти убежище от насилия под покровительством законов, защищая себя от человека, с которым у меня нет никаких дел, и который заставил меня провести ночь в плохом месте.

– В плохом месте?

– Конечно. Почему мне помешали пойти к себе домой?

– Теперь вы там.

– Тогда объясните сначала вашему уполномоченному все обстоятельства дела.

– Раццетта все делает только по моему распоряжению… Может быть, вы хотите продать всю оставшуюся мебель. Вас избавят от нее. У вас есть комната в приходе Св. Иоанна Крестителя в доме, который принадлежит мне, где второй этаж занимает Тинторетта, наша прима-балерина. Распорядитесь отнести туда ваши пожитки и книги и приходите ко мне обедать каждый день. Я поместил вашего брата в хороший дом, и вашу сестру в другой, так что все кончено.