История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 11

Он не был ни грамотен, ни начитан, ни расположен ни к какому виду литературы, но обладал превосходной способностью к рассуждению и с большим уважением относился к людям, заслужившим высокую репутацию хоть в отношении нравов, хоть своими знаниями. Он почитал министра де Марко, он сохранял высшее уважение, в память о доне Лелио Караффа, к герцогам де Маталоне и хорошо позаботился о молодом человеке, племяннике ученого писателя Женовези, в честь его дяди.

Запретив азартные игры, он застал однажды своих офицеров гвардии за игрой в фараон. Очень напуганные при виде короля, они хотели спрятать свои карты и деньги, но он сказал им не смущаться, постаравшись только, чтобы Тануччи не прознал про их дерзость, заверив их в то же время, что он сам ничего не скажет. Этот король, едва достигший сорока лет, пользовался любым случаем внушить к себе любовь и уважение всей Италии и доброй части Германии, являя повсюду знаки своего доброго характера и своих добродетелей. Его отец был нежно им любим до тех пор, пока интересы государства не заставили его воспротивиться приказам, которые тот хотел ему дать, уступая воле своих министров. Фердинанд знал, что, будучи сыном короля Испании, он не менее того должен быть королем Обеих Сицилий. Он в достаточной мере полагался на власть, которой пользовался Тануччи в своем правительстве. Несколько месяцев спустя после упразднения иезуитов он написал своему отцу письмо, начало которого было очень занятное:

«Среди вещей, — писал он, — которые я не понимаю, четыре меня удивляют. Первая — что не нашли ни су у запрещенных иезуитов, о которых говорили, что они столь богаты. Вторая — что все крючкотворы моего королевства богаты, несмотря на то, что по закону они не должны иметь никакой зарплаты. Третья — что все молодые женщины, у которых есть молодые мужья, рано или поздно беременеют, а моя никак не становится беременной, и четвертая — что все умирают в конце своей карьеры, за исключением Тануччи, который будет жить, я полагаю, до скончания веков».

Король Испании показывал это письмо в Эскуриале всем министрам, что его окружали, чтобы убедить их, что его сын, король Неаполя, имеет ум, и он был прав. Человек, который так безыскусно пишет, обладает умом.